У Дениса тоже нашлись дела, поэтому вскоре Максим остался с Борисом, Радой и Оксаной. Борис и Рада что-то обсуждали, сидя в зале, Оксана поднялась в свою мастерскую — ей надо было работать. После недолгих колебаний Максим, решившись, поднялся вслед за ней.

— Это я, — сказал он, входя в мастерскую Оксаны. — Хотел тебя кое о чем спросить. Точнее, кое-что сказать… — Максим замялся, не зная, с чего начать.

— А именно? — с улыбкой спросила Оксана, взглянув на него.

— Выходи за меня, — предложил Максим. — В смысле, замуж. Ты мне очень нравишься.

— Ты это серьезно? — Оксана стала более серьезной, на ее щеках проступил румянец.

— Да.

Оксана опустила взгляд, повернулась к стоящей на мольберте картине. Какое-то время молчала, глядя на улыбающуюся Джоконду, потом снова взглянула на Максима.

— Максим, ты мне нравишься — честно. Но о замужестве я пока не думала. Для меня все это слишком серьезно.

— Ну так подумай, — предложил Максим.

— Нет, Максим… — Оксана покачала головой. — Я к этому пока не готова. Извини, мне надо работать. Не обижайся на меня.

— Хорошо. Я не обижаюсь. Извини, что помешал… — Максим вышел из мастерской, очень аккуратно прикрыл дверь — боялся, что от избытка чувств хлопнет ею изо всех сил. Пройдя в конец коридора, вышел на балкон и какое-то время стоял, приходя в себя.

Успокоиться было трудно. До этого он никогда и никому не признавался в любви. И никогда не получал отказа. Мир, такой светлый и солнечный, в одно мгновение стал скучным и унылым. Кому он нужен, если в нем нет любви?

Во время обеда он старался не смотреть на Оксану, та тоже отводила взгляд. Наверное, это не осталось незамеченным окружающими, так как после обеда Борис пригласил его в свою комнату.

— Поругался с Оксаной? — поинтересовался Борис, с мягкой улыбкой глядя на Максима.

— Немножко… — отозвался Максим. У него не было желания говорить на эту тему. Но Борис явно думал иначе.

— Не сердись на нее, — сказал он. — В конце концов, самая великая тайна мира — это сердце женщины. Ты чувствуешь себя обманутым — не спорь, я это вижу. Но подумай, чего в тебе сейчас больше — любви к Оксане, или ревности, обиды и раздражения от того, что она тебе отказала?

— Ты говоришь как психоаналитик, — невольно усмехнулся Максим, понимая, что Борис уже все знает.

— Просто я хорошо разбираюсь в людях. Сейчас я вижу, что ты расстроен, хотя и пытаешься скрывать свои чувства. Но попробуй оценить ситуацию по-иному. Ты обманулся в своих ожиданиях — а почему? Не потому ли, что питал какие-то надежды, строил какие-то планы? Ты забыл о главном — о том, что у мага нет своей судьбы.

— Но тот же Кастанеда говорил, что маги сами формируют свою судьбу? — не согласился Максим.

— И это тоже верно, — кивнул Борис. — В данном случае мы имеем дело с одним из магических противоречий. Внешне одно исключает другое, но ситуация легко решается на более абстрактном уровне. Общий принцип таков: чем больше ты пытаешься брать на себя, тем меньше тебе позволено, тем меньше тебе дают. И наоборот, отказавшись от контроля, ты получаешь всё. Понимаешь, в чем суть? Откажись от себя — от своего «Я», от своей самости, от вечных попыток нашего разума поставить себя в центр мира. И тогда мир сам пойдет тебе навстречу. Пытаясь жестко выстраивать свою судьбу, говоря себе «это будет так, а это вот эдак», ты получаешь прямо противоположный эффект. Ты уже считал Оксану своей собственностью и весь минувший год наверняка жил ожиданиями встречи с ней.