Но к моменту появления в СССР нового наркома внутренних дел, Александра уже «не стало», что с радостью списали на происки уже расстрелянных врагов. Так подошел к концу тот период в жизни Александра Морициевича Геркана, что оказался неразрывно связан с Советским Союзом. Правда, чтобы действительно в полной мере порвать все связи, ему прежде требовалось вывезти своих родных из Николаева, куда супруга с детьми должна была перебраться уже под новой фамилией – Серебровых, и предварительно спалив дотла всё, что оставалось за спиной. О чем у них случился предметный разговор прямо перед отбытием главы семьи в командировку. И тут вдруг неожиданно случился столь нежданный и приятный сюрприз – проверенный совместным преступлением опытный морской летчик сам приплыл к нему в руки! Даже не пришлось искать столь ценного и нужного ему специалиста! Как после такого не поверить в чудеса?

– Во плоти! – аж похлопал себя ладонью по торсу для большей достоверности усмехнувшийся Крыгин. – Не призрак, уж поверь!

– И как раз этого я понять не могу, – меж тем продолжил свою мысль Геркан, оставив без внимания некоторое ребячество собеседника. – Ради чего ты рисковал, оставляя такой след, как записка? Ты ведь не мог не понимать, что под личиной товарища Сереброва вполне себе мог прибыть совершенно другой человек, если бы меня арестовали и раскололи в НКВД?

– Прекрасно понимал, – стерев с лица улыбку, мгновенно сделался серьезным морской летчик. – Потому и не подошел к тебе сразу, а предварительно убедился в том, что ты это действительно ты.

– Ну вот, ты убедился, что я это я. И что теперь? – отпив еще глоток сока, подвел к главному теперь уже бывший краском.

– Те последние десять ящиков с золотом, что я так и не вывез из Испании. Их более нет на дне бухты. Я перепрятал золото. Так что мы имеем неплохую возможность прибавить еще не менее полумиллиона долларов к нашим сегодняшним активам, ежели рискнем за ними сунуться. Я даже готов отказаться от своей доли в том куше, но только при одном условии. Ты посодействуешь мне с вывозом моей родни из СССР. – Говорил ли Михаил Андреевич в данный момент правду? Да. Но не всю! Просто он умалчивал тот факт, что изначально планировал экспроприировать последнюю партию экспроприированного злата исключительно в свою пользу. Однако впоследствии не смог найти лазейку для вывоза своей семьи, вот и пришлось дожидаться появления в Женеве былого подельника, у которого явно имелся рабочий план для вывоза уже своей родни.

Вообще, тогда, аж целый год назад, в его намерения никак не входило разбиться прямо на глазах соучастника великолепно исполненного ограбления. Уже полностью получивший свою долю в целый миллион долларов пилот собирался сделать так, что его самолет, как и он сам, пропадут без вести на пути к Картахене. А после волны, вполне возможно, вынесли бы на берег близ Валенсии некоторые обломки его гидроплана, который он планировал посадить на морскую гладь и поджечь, прежде чем покинуть изрядно потрудившуюся для его блага машину. Ведь один миллион долларов и десять ящиков золота являлись куда большим кушем, нежели просто один миллион. Более того, те самые последние десять ящиков уже давно были изъяты им со дна бухты и перепрятаны в подвал небольшого домика, который он выкупил по дешевке в одной из прибрежных рыбацких деревушек. Однако, что произошло, то произошло. Кто ж знал тогда, что затык случится в той части его плана, в осуществлении которой он прежде был уверен полностью, полагаясь на свои познания России еще царских времен. Очень ошибочно полагаясь.

Так то знаменитых греческих контрабандистов пока еще никто не отменял. И даже в советской Одессе эти предприимчивые дельцы не перевелись, продолжая заниматься тем же самым промыслом, коим их далекие предки начали кормиться еще при Екатерине II, спустя всего 3 года после основания данного портового города.