На следующий день Малко проснулся рано. По правде говоря, гостиница «Мемлинг» не очень располагала к отдыху. Шума было чуть меньше, чем на базарной площади. Мальчишки-рассыльные проводили свое время, переругиваясь в коридорах на суахили, а постояльцы громко дискутировали до трех часов ночи. А поскольку перегородки были сделаны из фанеры...

Банк Восточной Африки находился почти напротив гостиницы. Именно туда Малко отправился в первую очередь. Чернокожий служащий немедленно дал интересующие его сведения: перевод на сумму сорок тысяч долларов поступил на его имя. Как раз накануне. Пол Уолтон был серьезным малым.

— Переведите мне эту сумму в ваше отделение в Бужумбуре, — попросил он.

Он подписал несколько бумаг и вышел, сопровождаемый почтительными взглядами служащих.

Выходя из банка, Малко прищурил глаза. Солнце начинало печь безжалостно. Он остановил проходящее такси и попросил отвезти его в консульство Бурунди. Только бы Инга сдержал обещание! Со времени встречи в Найроби он не видел ни Пола Уолтона, ни Аллана Папа. Теперь Малко сам нес полную ответственность за свои действия. Уолтон сказал ему, что речь шла буквально о днях! Если астронавты были еще живы, а кабина — на твердой земле, кто-нибудь в конце концов их обнаружит...

Он хотел бы иметь помощника для этого задания, но Уолтон был непреклонен. Это был театр одного актера.

В конечном счете, «прикрытие», предоставленное Папом, имело две стороны. С одной стороны, оно позволяло ему выполнить задание, а с другой — в случае каких-либо осложнений Малко мог настолько войти в роль торговца бриллиантами, что никто никогда не связал бы его с ЦРУ. Даже если бы он признался сам. Деньги, которые ему перевели, шли из Бейрута. Никто никогда не смог бы точно установить их происхождение. И там у ЦРУ были свои всеми почитаемые люди.

Трудности должны были начаться по прибытии в Бужумбуру. Аллан Пап предупредил его: организация Ари-убийцы была могущественной и имела ответвления и соучастников во всей этой части Африки. Наконец...

Сейчас он подсчитывал, сколько еще заданий отделяло его от отставки. Еще пять или шесть — и его замок будет восстановлен. Еще несколько, чтобы пополнить свои резервы, и тогда он распрощается со шпионажем, если только до тех пор ему не изменит счастье.

В консульстве никого не было, за исключением Инга, который безмятежно сидел за кучей бумаг. Увидев Малко, негр вынул из ящика паспорт и протянул ему:

— Все в порядке. Вы можете находиться в Бурунди три месяца.

Малко рассмотрел визу, оттененную Священным барабаном и Пальмой — эмблемами Бурунди.

Второй банкнот в пять тысяч бельгийских франков незаметно перешел из рук в руки.

— Желаю вам счастливого пути! — вежливо сказал Инга.

Он действительно сделал все, что для этого требовалось.

Приклеившись потной спиной к сиденью своего автомобиля, Джулиус Ньедер изнывал от жары. Он взял бутылку «Джи энд Би», стоявшую на полу между ног, и отхлебнул из нее.

Старый «москвич», позаимствованный у одного негра — водителя такси, которому он в свое время оказывал услуги, отвратительно вонял. Но он был необходим для тайной слежки.

На дне кармана Джулиус нащупал последний тысячефранковый банкнот. Это дело должно выгореть. Иначе — нищета. Его слишком хорошо знали в Элизабетвиле, чтобы он мог заниматься пустяками вроде вооруженных ограблений или убийств с целью ограбления. Хотя паспорт на имя Джулиуса Ньедера давал ему некоторую уверенность, не следовало доводить риск до крайности. Установление его подлинной личности привело бы к серьезным неприятностям.

Какое-то такси остановилось перед бурундийским посольством. Вышедший из него белокурый мужчина вполне соответствовал приметам, которые дали Джулиусу его работодатели. Он поспешно заткнул бутылку с виски и завел двигатель.