«Значит, вы меня берёте?» — хотела уточнить Ханна, но тут мистер Марстон поднялся и дёрнул за шнурок, висевший за письменным столом. Опустилась выдвижная штора, на которой была нарисована сложная схема. Наверху жирными буквами было написано: «Домашняя прислуга дома номер восемнадцать по Луисбург-сквер». Сама схема состояла из множества прямоугольничков, выстроенных в несколько рядов и соединённых линиями. В верхнем ряду был один прямоугольничек со словом «Дворецкий», под ним находились ещё два: «Повариха» и «Экономка». Дальше следовали ещё полдюжины должностей, от гувернантки до камердинера и камеристки. Слова в этих трёх рядах были написаны крупно. Ниже стояло не меньше дюжины других должностей, уже мелкими буквами. Тут были и разнорабочие, и горничные, и поварята. Ханна задумалась, какое же место займёт в этой сложной системе она.

«Так берут меня или нет? По правде говоря, больше мне ничего и не хочется знать», — в отчаянии подумала девочка.

Мистер Марстон заговорил:

— Вы должны усвоить, что дом, где мы живём, поделён на две части, на два мира: верхний этаж и нижний. Верхний этаж — это мир Хоули, семьи, которая владеет этим домом. Нижний этаж — семья трудовая. Это мы, прислуга. Так же как Хоули связаны кровным родством, мы связаны работой. Ту семью возглавляет мистер Орас Хоули. Точно так же я, Сэмюэл Марстон, возглавляю трудовую семью.

Мистер Марстон взял указку, прислонённую к стене, и кончиком провёл под своей должностью на схеме.

— В мои обязанности входит, — продолжал дворецкий, — нанимать и увольнять прислугу, вести домашний бюджет и так далее. Но вам нет нужды знать эти тонкости. Существуют правила, которые распространяются на обе семьи. Мой долг — сообщить вам те, что касаются трудовой семьи. Правило номер один: члены трудовой семьи могут находиться наверху только во время работы. В иных обстоятельствах прислуге входить в господские помещения запрещено. Вся младшая прислуга женского пола живёт в доме и поднимается к себе в комнаты по чёрной лестнице. Во время работы мы не вступаем в разговор с членами хозяйской семьи, за исключением того, что отвечаем на заданные напрямую вопросы. Никаких бесед и болтовни между членами трудовой семьи и семьи Хоули быть не может. — Мистер Марстон отступил на шаг и посмотрел на схему так, словно восхищённо разглядывал прекрасную картину. — Это наша структура, наш порядок, наша иерархия. График уборки составляет экономка мисс Ортон.

Новых сведений было слишком много. У Ханны закружилась голова от обилия подробностей, от сложной схемы, от множества правил чуть ли не для каждого действия. Девочка больше не могла сдерживаться.

— Мистер Марстон, не хочу вас перебивать… Надеюсь, что я не нарушаю никакое правило. — Мистер Марстон наклонил голову и внимательно посмотрел на неё. — Но… всё это означает, что вы меня берёте?

— Да, берём. Именно так. Но прежде чем вы согласитесь вступить в нашу семью, стать гражданкой нашего маленького государства, вы должны уяснить себе законы, по которым живёт это государство. Ваше место вот здесь, — он постучал указкой по прямоугольничку со словом «Судомойка» в самом низу схемы. Над ним было не меньше десятка других. — У всех этих должностей есть свои права, обязанности и привилегии. Например, Сюзи, следующая над вами, будет надзирать за тем, как вы чистите овощи. Верно, миссис Блетчли.

— Верно, сэр.

Мистер Марстон встал.

— Работать будет тяжело. Но вы научитесь гордиться своим трудом, какую бы низкую должность вы ни занимали. — Он указал на схему. — Ничто не приносит такой радости и такого удовлетворения, как сознание того, что хорошо выполняешь свою работу.