— Миша, почему ты не берешь с собой кормильца?

— Мама, как ты не понимаешь? Мне уже двадцать лет. В мои годы Невский побил шведов, а ты ведешь речь о кормильце, словно я отрок несмышленый.

— Но он же твой главный советчик и помощник.

— Вот потому я и доверил княжество ему. Что мне, на хрыча Назара оставлять Тверь?

— Но, Мишенька, я так буду беспокоиться.

— Но что делать, мама? Выход так и так везти надо.

— Поручил бы кому-нибудь.

— Нет. Я сам должен увидеться с Ногаем. Сам. И потом, со мной Сысой едет.

Сысой, услыхав свое имя, сказал:

— Не беспокойся, Ксения Юрьевна, я за князя Михаила самому хану глотку перегрызу.

— Я верю тебе, Сысоюшка,— сразу как-то помягчела княгиня.— Ты уж там присматривай за ним.

— Присмотрю, Ксения Юрьевна, присмотрю.

Добирались до Ногайской Орды больше месяца. Дважды отбивали наскоки каких-то разбойников, около двадцати иссекли их, но потеряли и двух своих гридей.

Хан Ногай встретил Михаила ласково, поблагодарил за своевременный привоз дани и вдруг, с первой же встречи, стал звать его «сынком». Что не очень-то понравилось Михаилу, хотя виду он не подавал.

— Проси, сынок, что ты хотел бы получить от меня?

— Я бы очень хотел, великий хан, чтоб Золотая Орда не насылала на нас салтанов с войском. Иначе после их налета у нас не с кого будет собирать дань тебе.

— Ты прав, сынок, прав. Я пошлю к Тохте гонца и не велю насылать на тебя войско. Проси еще, Михаил, что ты хотел бы получить от меня лично тебе в подарок? Что?

— Только ярлык, великий хан.

— Ну, ярлык на княжество — это само собой, это не подарок — это закрепление законного права. А вот подарок...

— Спасибо, великий хан, то, что ты остановишь Тохту,— это и есть для меня подарок.

— Нет, нет, сынок,— засмеялся Ногай,— Подарок тебе будет другой.

Ногай хлопнул в ладони, приказал:

— Приведите мне Аксая.

Вскоре в шатер втолкнули черномазого мальчишку. Он упал на колени, а потом распростерся ниц перед ханом.

— Вот, Михаил, его отец и брат погибли в моем походе на Польшу, мать умерла. Я не хочу, чтобы сынишка моих воинов стал нищим, или разбойником, или чьим-то рабом. Возьми его к себе. Аксай, встань,— приказал хан мальчишке,— Вот тебе вместо отца русский князь, мой друг. Если на него кинется волк, ты перегрызешь горло волку, если нападет тур, то ты первым должен оказаться на рогах его, а не твой названый отец. Ты понял?

— Да,— кивнул мальчишка.

— Если он прикажет тебе прыгнуть в огонь, ты прыгнешь не раздумывая.

-Да.

— Ну вот,— обратился хан к Михаилу.— Я мог бы подарить саблю, сынок, но все это у тебя есть. Я дарю тебе то, чего у тебя нет,— татарчонка, который будет тебе преданнее сабли и даже собаки.

— Спасибо, великий хан,— поклонился Михаил, не подавая виду, что обескуражен таким «подарком».

Но Сысою «подарок» понравился, и он тут же приказал мальчишке насобирать дров и разложить костер.

— Ну что? Как? Хорошо принял? — спрашивал он у Михаила.

— Куда уж лучше, ь отцы набился: сынок да сынок.

— Ну и хорошо.

— Но я все-таки князь.

— А что с Тохтой он решил?

— Пошлет к нему гонца с приказом не слать войско на Русь.

— Вот и прекрасно, Михаил Ярославич. Чего ж нам еще надо?

— Я боюсь, опоздает гонец-то. Слишком долго мы ехали сюда.

— Да, далековато Ногай забрался, далековато. А домой когда потечем?

— Я думаю, не раньше, чем гонец от Тохты воротится.