— Что это за заклинания? — Уточнил Алан, стоящий рядом со скамьей.

— Приветственные заклинания, переходящие в повелительные. Тот, кто нарисовал это, хотел повелевать стихиями и желал указать им путь на исправление того, что было сделано кем-то ему знакомым.

— Знакомым? — Удивилась Кет.

— Да. Видите, — мужчина протянул девушке ее блокнот, указывая на несколько символов в углу рисунка, — это заклинание на контроль над стихиями. Зона осины. Но это еще и зона хаоса, зона бесконтрольности. Кто нарисовал это? — Вдруг поинтересовался старик.

— Один человек. Мы подозреваем его в совершении преступлений. — Не вдаваясь в подробности, объяснила Кетрин.

— Нет, это не он. Он не убийца, скорее, он прорицатель, желающий избавить нас от них. — Отрицательно покачал головой мужчина. — Этот человек принял на себя большую ношу и ему очень тяжело будет идти с ней. Я могу с ним поговорить?

Кетрин неловко посмотрела на Алана и опустила глаза.

— Не думаю, сэр. Этот человек умер вчера. — Виновато ответила она.

— Я так и знал, — спокойно произнес Гилберт. — В этой зоне много самоубийц.

— В этой зоне? — Переспросил Алан, чувствующий себя более уверенно без Марлини.

Кетрин более благосклонно относилась к нему и не выставляла полным идиотом. Бывало, даже выражала негласное сочувствие поведением напарника, задевавшим молодого стажера. Без Питера Алан мог спрашивать и отвечать, интересоваться, говорить со свидетелями и высказывать предположения, не боясь, что его слова будут обращены против него. Кетрин не просто снисходительно позволяла ему это, но и поощряла приветливыми жестами, кивками головы и мимолетными улыбками.

— В зоне Осины. Неограниченный ничем Хаос может поглотить того, кто стоит на краю пропасти. Но, будем надеяться, что эта жертва не была напрасной. Может быть, хаос взял его в качестве искупления. — Хладнокровно проговорил мужчина.

— Искупления? Простите, сэр, но Вам не кажется, что слишком высока цена? Кстати, этот человек не покончил жизнь самоубийством. Ему перерезали горло чем-то наподобие серпа. И перерезали очень умело. — Резко произнесла Кет.

— О, мне жаль. — Пытаясь быть, как можно более искренним ответил Гилберт.

— Сомневаюсь, потому что если бы Вам было жаль, то никто бы больше не погиб. Вы ведь знаете что-то и молчите, Вы знаете, кто убил этих людей, но скрываете правду. Разве нет? — Неожиданно и для Алана, и для старика, да и для самой себя выпалила Кет.

— Я? С чего Вы взяли? — Изображая изумление, уставился на нее Гилберт.

— То есть не будете отрицать, что знаете? — Усмехнулась она. — Я не могу доказать этого, но чувствую, что Вы кого-то покрываете.

— Я не могу выносить тайны общины. Я не могу говорить с вами. — Мужчина, корчась от боли, встал со скамьи и, покачнувшись, ухватился за ее спинку. Подняв трость, он еще раз укоризненно посмотрел на Кет и добавил: — Есть три столпа, держащие этот мир: Правда, Природа и Знание. Это разгонит тьму. Скоро все закончится.

На этом он повернулся и с трудом переступая, дошел до двери, когда Кет бросила ему вслед:

— Вот именно — Правда. Вы знаете правду, но молчите. Этот столп пошатнулся. Миру тяжело устоять на двух ногах. У Вас их и то три.

* * *

Во время разговора агентов с Гилбертом со второго этажа, из окна комнаты, принадлежащей раньше Адаму, наблюдала Мартина.