— Значит, нам нужно выйти на Зимина — Упорно гнул свое хорунжий.

— Для чего?

— Попросим помочь…

— Платон Капитоныч, мне жаль вас расстраивать. Разубеждать в ваших заблуждениях на счет ротмистра…

— Ты думаешь…

— Я не думаю. Я знаю. Зимин, человек государственный. На страже интересов сюзерена поставлен. Получив указание сверху, он даже сомневаться в целесообразности его исполнения не станет.

Кардаш сник, ушел в себя. Поразмышляв, задал вопрос:

— Что предлагаешь?

— В частном секторе пригорода оставим Кутепова и Мордвинова, а сами в город на разведку пойдем. Как вы думаете, в Новороссийске остался деклассированный элемент?

— Кто?

— Ну, разного рода воры, аферисты. В частности меня, больше контрабандисты интересуют. Нанять большую лодку с парусом, а уж на ней до турецкого берега добраться.

— Когда-то знал кое-кого. Жив ли сейчас?

— Вот это мы и выясним с вами.

…Вывески над открытым зевом подвала совсем не было. Прямо с тротуара по узкой каменной лестнице сошли вниз. Андрей отчетливо почувствовал не добрые мысли завсегдатаев заведения по отношению к себе. Запах сортира неприятно ударил в. Отстой! А чего было ожидать, если народ разминается пивом наверняка уже с самого утра? Чай не ресторация какая. Пивная… пробы негде ставить.

Под сводчатым потолком сыроватого подвала стоял аутентичный кисловатый пивной запашок. Уселись за деревянный скобленый стол. На удивление в поле зрения быстро нарисовался половой с наглым лицом и хамской насмешкой, заявил:

— Гаспада ахвицера, в нашем заведении для защитников Отечества скидка. Чего желает душа?

— Будешь, чего? — спросил Кардаш.

— Да, ну! Травануться можно.

Хорунжий на этот счет имел свое мнение.

— Любезный, пивка нам принеси, тарелку жареной барабули, и… мне нужен Иларий.

Лицо официанта приобрело нормальное выражение, исчезла ухмылка.

— Кто хочет увидеть грека? — спросил он вполне доброжелательным голосом.

— Передай ему пару слов. Скажи: «верный друг — птица редкая». Он поймет.

— Ждите. Сейчас пиво принесу.

Хильченкову ничего не оставалось, как приняться изучать интерьер заведения и людей наполнявших его. Забегаловка еще та! Арочные потолки явно пропитаны сыростью, а табачный дым, поднимавшийся к верху, глушил своим запахом все остальные. Деревянные панели, кое-где поставленные к стенам, от времени почернели так, что представить их стилизацией под благородную старину, вряд ли получится. При тусклом свете, подвальный лабиринт кабака погружен в сумрак и можно более мение разглядеть только-то, что происходит за соседними столами.

Андрей отодвинул принесенную кружку от себя после первого глотка. Пиво не понравилось сразу. Да и принесенный за соседний стол заказ, свинина с овощами в сковородке, отбил охоту что либо потреблять в таком месте. Мясо было с душком, ощущение, что хранилось на солнце без холодильника и потом его использовали, чтоб не пропадать добру. Кардаш же напротив, сидел и цедил хмельной напиток. Понять по его лицу нравится он ему или нет, было не возможно.

Подошедший официант подошел к их столу, кивнул Кардашу.

— Вас ожидают. Идемте, провожу.

Их провели по всему подвалу и через подсобку снова вывели наверх. Во внутреннем дворике, Кардаш попал в объятия крепкого мужчины с курчавой с проседью головой. Крупный мясистый нос на лице, незнакомого Андрею человека, и профиль самого лица, не вызывал сомнений, что это действительно грек.

— Как живешь, Иларий? Как семейство? — вырвавшись из цепких рук друга, спросил Кардаш.