|
Ввиду того, что промышленность и торговля предоставляли капиталу недостаточные и часто случайные возможности вложения, он охотно обращался к земле, ища там применения более прибыльного, чем сеньориальные ренты. Наконец, дух века Просвещения был проникнут двумя важными идеями. В этом веке стремились наряду с верованиями рационализировать и практику и отказывались впредь уважать традиции сами по себе; старые земледельческие обычаи, которые по причине их варварства охотно сравнивали с готическими постройками, должны были исчезнуть, если они не имели другого оправдания, кроме своего давнишнего существования. В это время очень высоко ставили права личности и протестовали против того, что ее связывали по рукам и ногам путы, порожденные обычаем и навязанные непросвещенными общинами. Пристрастие салонов к полям, царившая тогда агромания вызывают порой улыбку; поражает наивность тезиса физиократов о земле как источнике всех богатств. Что это, литературная мода? Общее настроение? Несомненно. Но прежде всего это духовные или сентиментальные проявления большой глубинной волны — агротехнического переворота.
Кто говорит об истории техники — говорит об истории контактов между умами. Подобно всем другим переменам того же порядка, источником распространения аграрных преобразований стали несколько пунктов, которые оказывали свое влияние на людей. Это были министерства или интендантства, где вскоре нашлись люди, ставшие на сторону новой агрономии; сельскохозяйственные общества, официальные более чем наполовину; особенно эти более скромные, но и более эффективные центры, которыми становились в самой деревне отдельные разумно обрабатываемые имения. Инициатива редко исходила от крестьян. Там же, где они стихийно присоединялись к новым методам, это объясняется обычно их индивидуальными или массовыми связями с более развитыми районами. Мелкие производители Перша, являвшиеся в то же время разносчиками полотна, погонщики волов или торговцы обручами для бочек узнали о новых приемах ведения хозяйства в Нормандии и в Иль-де-Франсе, куда они носили свои товары. Дворянин, просвещенный книгами или путешествиями, кюре, страстный читатель новых сочинений, директор рудника или начальник почты (оба весьма чуткие к изобретениям, способным облегчить им содержание их упряжек; многие почтовые начальники сделались к концу века арендаторами у стремившихся к улучшениям землевладельцев) — вот кто чаще всего разводит на своей земле искусственные луга и чей пример постепенно оказывал воздействие на соседей. Иногда миграции идей дополняются людскими перемещениями. Эно, Нормандия, Гатинэ и Лотарингия призывали в качестве работников или арендаторов главным образом фламандцев, уроженцев родины технического прогресса. Жителей Ко старались привлечь в более отсталую область Бри. Мало-помалу разведение кормовых растений, дополняемое многими другими усовершенствованиями, осуществленными или только начинавшими вводиться (в инвентаре, в селекции пород животных, в предохранении растений и животных от болезней), распространяется от одного поля к другому. Пар начал исчезать, особенно в областях крупной собственности и преимущественно вблизи деревень, где унаваживание было более легким делом. Впрочем, это происходило очень медленно. Техническая революция сталкивалась не только с укоренившимися обычаями или с трудностями экономического порядка. Основным препятствием для торжества технической революции в большей части страны была твердо установившаяся юридическая система. Чтобы революция могла восторжествовать, нужен был пересмотр права. Правительство принялось за эту реформу во второй половине века.
IV. Стремление к аграрному индивидуализму: общинные угодья и огораживания
Повсюду в старой Франции ланды, болота и леса были предназначены для коллективного пользования жителей. Даже там, где земледелец был полным хозяином своего поля (в районах огороженных полей), эта свобода пашен была возможна лишь благодаря существованию общинных пустошей. |
