Ну, и Снейп, конечно — бывший Упивающийся Смертью (а бездари там никогда не водились), несмотря на молодость, очень известный зельевар и вообще спец широкого профиля.

Далее требовалось отсеять кандидатуры — всех же всё равно взбаламутить не получится…

Дамблдор — в отъезде, магия Флитвика — всё же больше дуэльная и отчасти спортивная, МакГи — просто не поверит в историю о том, что кто-то всё-таки решился штурмовать хранилище философского камня…

И как ни парадоксально — самым лучшим вариантом был Снейп. Конечно, он сто процентов окатит презрением и издёвками, но поругается, пошлёт куда подальше и всё-таки пойдёт проверить что к чему. По крайней мере, насколько узнал его Поттер, зельевар поступил бы именно так…

Но тут возникала ещё одна загвоздка — бежать прямо сейчас к кому-нибудь за помощью было нельзя. Слишком велик шанс, что Квирелл что-то пронюхает, заподозрит и свернёт операцию. А даже единственная ложь в исполнении Харальда больно ударит по его авторитету и в следующий раз его слова банально пропустят мимо ушей.

Значит, нужно ловить Квирелла с поличным? Плохо. Очень плохо. Ведь ему зачем-то потребовалась Гермиона, иначе ради чего он бы стал накладывать блокирующие чары на её палочку? Очень мощные чары, кстати, и достаточно редкие… А ведь рисковать Гермионой ой как не хочется… Нечего втягивать в свои разборки посторонних людей.

Так что же — дожидаться, пока тюрбаноголовый совершит что-то плохое, а затем бежать за профессорами и пытаться его схватить? А чем должно быть это что-то плохое — «империо» на Грейнджер или же принесение её в жертву?

Харальд почувствовал, как его кулаки невольно сжались до хруста.

— Уговорил, урод, — пробормотал мальчик себе под нос. — Посмотрим, чего стоит в настоящем деле Харальд Поттер. Сразимся как мужчина с мужчиной.

И решительно взяв перо и кусок пергамента, начал что-то сосредоточенно писать.

* * *

Ниша в стене невдалеке от кабинета Квирелла оказалась диво как хороша — большая, с удобным сектором обзора и прикрытая старым гобеленом. Вкупе с мантией невидимкой маскировка Поттера в ней приближалась к идеальной.

Решив, что чёрный день воистину настал и пришло время пусть в ход все заготовленные для этого случая запасы, мальчик снарядился как на настоящую войну. Пояс, усиленный лямками, дабы остановить предательское сползание вниз, был снаряжён по последнему слову харальдовской мысли. Два лучших образца осколочных гранат, четыре фляна с зажигательной смесью, двё ёмкости с кислотой, полдюжины бутыльков с лечебными зельями, бензиновая зажигалка, небольшой моток тонкой прочной верёвки, кинжал командос, пара метательных ножей и ещё кое-какая снаряга. Одна волшебная палочка в кобуре, вторая — закреплена на ноге. Ради такого дела был извлечён из закромов даже «вальтер» — ибо если не сейчас, то когда же? И, разумеется, никаких школьных мантий — только лёгкий удобный спортивный костюм и кроссовки.

В таком виде Поттер, конечно, был больше похож на взбесившийся склад или морского пехотинца во время перехода к Порт-Стэнли, но тут мальчик решил, что лучше перебздеть, чем недобдеть.

Вдобавок с собой был взят небольшой пакетик с бутербродами и бутылка с соком, которые тихонько поглощались во время многочасового ожидания.

Караулить Харальд начал пораньше — с шести часов вечера.