— Что тебе нужно? Ты только путаешь следы, — недовольно сказал он.

— Тебе незачем их искать, — спокойно ответила Уинона.

Харка впервые слышал, чтобы сестра так говорила с ним, словно старшая. Ведь Уинона была моложе Харки. Но девочки раньше становятся взрослыми, и Уинона уже не была ребенком. Ее похудевшее от голода лицо было лицом девушки. Харка заметил это только сейчас. Он молчал и смотрел на сестру, испытывая неловкость за только что сказанные резкие слова.

— Харка! Я скажу тебе, где найти Чернокожего.

— Ты?.. Только ты одна можешь мне это сказать?.. — удивился Харка.

— Только я одна хочу тебе это сказать.

— Говори. — Харка отвернулся, нетерпение его достигло предела, но Уинона не должна заметить на его лице ни малейшего волнения.

— Только я хочу тебе это сказать… Другие молчат. Хавандшита велел всем молчать.

— Хавандшита велел? — голос Харки задрожал, Уинона оставалась совершенно спокойной.

— Ты должен все знать, Харка. Когда отец позвал тебя в палатку, Чернокожий бросился в реку. Это увидел Хавандшита. Мальчик нырнул, а когда снова показался на поверхности, Хавандшита своим жезлом дал ему знак подойти. Испуганный мальчик подошел к Хавандшите. В руке у Чернокожего был этот сверкающий как солнце камушек. Он старался не обнаруживать его, но я видела…

Харка нахмурил брови и посмотрел на сестру.

— Возможно ли такое? Широкая река и маленький камушек?.. Как он мог его отыскать?

— Это, должно быть, колдовство Хавандшиты и его духа…

— Что же дальше? — нетерпеливо спросил Харка.

— Хавандшита взял камушек себе. Из уст нашего отца ты слышал, что это злой камень. Видно, поэтому он должен принадлежать жрецу и находиться в его типи.

— Что же произошло с Чернокожим?

— Хавандшита и его взял к себе в типи. Больше я ничего не знаю. Может быть, он хочет сделать из него своего помощника или… или… принести в жертву?..

Все это было для Харки необъяснимо. Может быть, и в самом деле колдовство, если все, даже его лучший друг Четан, молчали? Что делает Хавандшита с Курчавым и с этим камнем? Почему все молчат? Неужели теперь с Уиноной, из-за того, что она нарушила запрет жреца, случится какое-нибудь несчастье?

Нет! Харка никому не скажет! Даже отцу Харка никогда не скажет о том, что Уинона доверяет ему, своему брату, больше, чем жрецу!

Мальчик бросил быстрый взгляд на типи жреца. На шесте перед входом, между шкурами животных, висел мацавакен. Что происходит внутри, где со старым жрецом сейчас маленький пленник? Ни звука не доносилось из-под тяжелых бизоньих шкур.

Наступил вечер. К концу подошел совет воинов, и Матотаупа закрыл его.

Хавандшита не принимал участия в совете. Это было необычно и бросилось всем в глаза. Жрец все еще находился в своей типи. Теперь оттуда доносились глухие, равномерные звуки.

Воины по окончании совета толпились вокруг вождя и не покидали площадки. Ведь без напутствия жреца они не могли предпринять никаких решительных действий. Все ждали, когда Хавандшита закончит разговор с духами и сообщит их волю.

Стемнело. Поднялась луна, и ее ровный холодный свет залил прерии. Завывали вдалеке волки, всхрапывали кони, залаяла собака. Лагерь лежал в темноте: огни в типи были тщательно прикрыты.

Наконец Хавандшита вышел. Матотаупа медленно и торжественно направился навстречу ему. Вождь подошел к жрецу, и они начали разговор. По их жестам можно было догадаться, что Хавандшита не согласен с решением совета, а Матотаупа поддерживает воинов. Но вождь и жрец все-таки пришли к соглашению. Харка видел, как отец подозвал Солнечного Дождя, Старую Антилопу и еще трех уважаемых воинов и долго разговаривал с ними.