«Но ныне не имеем мы прежней доли в торговле нашим товаром … – вздохнув, продолжил Бен-Шаддай. – Множество русов устремилось по нашим стопам, оставляя нам роль перекупщиков. Хуже того: купцы русов, воистину бесчестные люди, они совокупляются с молодыми девственными рабынями, а после продают нам испорченный товар. У ворот Хамлижа и Царь-града они громко исповедают себя акумами-христианами, чтобы избежать высоких пошлин, положенных для язычников. Эти гнусные варвары продают нам своих братьев и сестер, говоря при этом, почему мы должны отказывать себе в наживе? Воистину звери лесные милосерднее их!

Тем временем авадот зора, поклонники Распятого, приносят нам все больше беспокойства. В Саббатае они богаты и влиятельны, и уже Ольга, княгиня этого дикого и необузданного племени, тайно слушает проповедников Распятого…»

В конце письма Бен-Шаддай привел длинный список цен на рынке в Саббатае и усталый, но довольный запечатал пергамент, собственноручно облил его горячим воском и спрятал в тайник.

Пристань уже проснулась, тревожно блеяли овцы, погонщики загоняли их на корабли, как живой провиант, щелкали бичи, покрикивали хазары-надсмотрщики, пересчитывая «товар» по головам. Толпа пленников стояла на коленях на дощатом помосте, измазанным жидким навозом и рыбьей чешуей. Безнадежно голосили связанные попарно женщины. Их лица были грязны, а одежды разорваны. У многих мужчин был выколот правый глаз. Это были воины, захваченные в плен, во время усобиц.

Лишенные глаза, они больше не могли стрелять из лука, но годились вращать мельничные жернова, месить ногами глину пополам с тростником или носить воду для полива полей и виноградников.

При виде Бен-Шаддая надсмотрщики усерднее заработали бичами, а рабы, наоборот, – испуганно смолкли.

Бен-Шаддай приказал отделить от толпы красивых отроков и юниц, во время пути их следовало сытно кормить, чтобы подороже продать в гаремы, где по восточной традиции из отроков сделают евнухов, а «белей», девочек, не достигших возраста первых месячных, отдадут в наложницы.

Брезгливо морщась, Бен-Шаддай осмотрел и ощупал женщин. Всякий раз, сколачивая партию, он заранее отбирал «подарки» старейшинам торговых общин по всему пути следования, но на этот раз все пленницы были худы и измученны.

О, нет, Бен-Шаддай не был от природы жесток или кровожаден. Он с большей радостью торговал бы шелком, благовониями или изысканными пряностями, а не этим шумным и неблагодарным стадом. Его тонкий нюх страдал от вони нечистот стекающих с помоста в реку, но ничего не поделаешь: рабы – единственное, чем была подлинно богата эта страна с жестокими правителями и коварным климатом. И даже заносчивая Ольга платила дань хазарскому царю своими подданными.

Закончив осмотр, Бен-Шаддай приказал грузить «скот». На палубе пленников сбили плотнее, и они скорбно застыли, глядя на уходящий берег. Мерно плескали волны и наперебой стучали топоры в Почайне. Там готовили княжьи ладьи для дальнего похода. Глашатаи выкликали на пристани опытных кормщиков, знающих пути через пороги, вдоль берега Понта и Сурожи. То готовила княгиня Ольга посольство в Царьград.

Княжее крещение

Но каверзный вопрос:

«Какой нам бог поможет –

Перун или Христос?»

Май 957 года

Споро бегут днепровские воды. Майский ветер толкает флотилию к Вотичеву.