- Что вы делаете? - завопила Глашка, выскакивая из дому. - Бандиты! Воры! Креста на вас нет! Жаловаться буду!

    Старший Коновальчук двинул Глашку прикладом в живот, та задохнулась и упала.

    - Утихни, спекулянтка! - сказал Коновальчук, вешая винтовку на плечо. - Жаловаться она будет! Кому? Мы теперь власть! Вздумаешь дальше орать - расстреляем!

    Конфискованное у Глашки добро Коновальчуки честно поделили, выделив солидный кусок начальнику.

    - Немцы требуют ловить большевиков! - напомнил Титок, принимая мешок.

    - Не беспокойся, Игнатьич! - сказал старший Коновальчук. - В лесу неделю красноармейцы живут, пятеро. Окруженцы, с винтовками. Мы их не трогали, поскольку оружие у них. Теперь наша сила. В Заболотье учительница жидка прячет... Завтра утречком всех приведем...

    Коновальчук оказался человеком словом. Когда понурые задержанные предстали перед Титком, среди них он с радостью узнал Абрамсона.

    - Похвально! - сказал комендант, рассмотрев задержанных. - Быстро работаете, Фролов! Заслуживаете награды.

    - Можно я расстреляю этого? - спросил Титок, указывая на Абрамсона.

    - Пожалуйста! - улыбнулся комендант. - Впредь не спрашивайте! Это ваш долг...

    Пленных красноармейцев немцы забрали в лагерь, Абрамсона и учительницу отвели за город. Вскинув винтовку, Титок с наслаждением смотрел, как бледнеет лицо ранее грозного заведующего районо.

    - Что, жидок! - сказал Титок. - Будешь говорить о произношении?

    - Можно подумать, вы б не устраивали своих! - ответил Абрамсон.

    - Ты это ты, а я это я! - сказал Титок, спуская курок...

    Обратно в поселок Титок вернулся с большим чемоданом. Комендант позволил ему выбрать среди вороха изъятых у евреев вещей, что пожелает. Однако к Марусе Титок не пошел, отправился к Ане.

    - У тебя ключи от дома Нудельмана? - спросил с порога.

    Аня испуганно кивнула. В поселке знали о подвигах подчиненных Титка.

    - Идем, откроешь!

    Семейство Нудельманов убегало в спешке. Титок нашел в буфете посуду, в шкафу - одежду. Титок никогда ранее не бывал в доме директора и был поражен богатством обстановки: кожаный диван, резные шкафы, двуспальная железная кровать с никелированными шарами. В доме не заметно было следов поспешного бегства: везде чисто, аккуратно.

    - Ты прибирала? - спросил Титок.

    Аня кивнула.

    - Не надоело работать на жидов?

    Аня смотрела недоуменно. Титок бросил чемодан на диван, открыл и стал развешивать на спинке шелковые платья, юбки, блузки, поверх всего выложил шубку из песца.

    - Нравится?

    Глаза Ани горели.

    - Тебе! - подтвердил Титок. - Как этот дом, все, что в нем имеется. Будешь хозяйкой. Но не для уборки-готовки. Наймем домработницу.

    - У вас есть жена! - напомнила Аня.

    - Я в разводе! - ответил Титок. - С сегодняшнего дня...

    Два военных года пролетели, как миг. При содействии Коновальчуков Титок быстро наладил работу завода. Запуганные жители поселка работали за гроши и не смели роптать. Имущество колхозов было роздано крестьянам, но взамен немцы потребовали поставок. Размер их рос год от года, крестьяне хмурились, но роптать не смели: Коновальчуки и сформированные с их помощью полицейские части были скоры на расправу. Местные комсомольцы попытались организовать партизанский отряд.