— Эти банкноты, вы их несколько раз пересчитали?

— Да.

— Вы думали, что у вас их могли бы украсть?

— Да. Как только у меня на руках деньги, я думаю о краже.

— Любите вы доставлять себе небольшие волнения! И от этого вы время от времени оставляете включенным электричество или открытый газ. Конечно же, вы обвиняете всех своих домочадцев в легкомыслии — все именно так?

Могрель поднял руку.

— Даю вам слово, что у меня не хватает одной пачки.

— Тем не менее вы ошиблись… О! Бессознательно, наверное, но вы обманулись.

— Клянусь вам, что…

— Да нет… Вы обманулись. Случай весьма распространенный… Вы нарочно сделали так — и вы это знаете, — что сами себя обманули.

— Послушайте, доктор. Все легко проверить. Пойдемте, сами посмотрите.

— Ну что ж, пошли.

Лаваренн поднялся на лифте вместе с Могрелем, который плохо скрывал свое скверное настроение. Квартира стоматолога была богатой и уютной и при беглом осмотре обнаруживала пристрастия своего владельца.

— Входите, — сказал Могрель. — Никого нет. Дочка обедает у подружки, сын со своими приятелями по баскетболу, а моя жена на кухне… Вот сюда… Вот мой секретер… А вот деньги… Сосчитайте.

Лаваренн разложил пачкй в рядок, одна возле другой: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

— Как десять? — вскрикнул Могрель.

— Ну да, десять. Это как раз то, о чем я думал, — заключил психиатр.

Кончиками пальцев Могрель недоверчиво пересчитал их. Десять пачек.

— Однако, — воскликнул Могрель, — я же не псих, уж поверьте мне в этом. Я насчитал девять пачек. Даю голову на отсечение, но повторяю: девять!

— А тогда откуда взялась десятая? — возразил психиатр.

Совершенно уничтоженный, Могрель умолк. У него не хватило даже сил проводить своего посетителя.

Вернувшись в свой кабинет, Лаваренн заполнил карточку:

«Могрель Шарль. Женат. Двое детей…»

Он немного подумал, прежде чем вписать свои наблюдения. Потом он принялся писать. После обеда он прослушал несколько пластинок, просмотрел кое-какие журналы и с ясной головой сел за пишущую машинку, чтобы напечатать последнюю часть доклада к Международному конгрессу психиатров. Часам к шести в дверь постучали.

— Мсье, это дантист, он хотел бы, чтобы его приняли.

— Опять!

Психиатр чуть было не рассердился, но этот крупный мужчина с отвисшими щеками и застенчивыми глазами был интересен ему.

— Пусть войдет!

И Могрель вошел. Бледный, с белыми губами.

— Ну, и что же на этот раз?

— Пачки, — промямлил Могрель.

— Знаю. Было девять. Потом стало десять.

— Да, сегодня утром, — сказал Могрель. — Но сейчас их одиннадцать.

— Как это?

— Это ужасно, — запинаясь, проговорил Могрель. — Их одиннадцать!

— Я понимаю, — сердито заметил Лаваренн. — Вы их еще раз пересчитали, и, чтобы наказать себя, опять же подсознательно, вы в очередной раз обманулись.

— Да никогда в жизни! — воскликнул Могрель. — Я три раза принимался считать, и трижды получалось одиннадцать пачек. Это хуже, чем если бы меня обокрали.

— Ну, послушайте, расслабьтесь… Так… Расслабьте руки… Голову держите удобно. Что же конкретно произошло?

— Да ничего.