– Нет, друг Санчо, – ответил Дон Кихот. – Мы обязаны оказывать уважение всем старцам, а тем более рыцарям, да еще околдованным.

Тут заговорил студент:

– Я не понимаю, сеньор Дон Кихот, как вам удалось увидеть под землей такое множество вещей, о стольком переговорить и расспросить. Ведь вы пробыли там очень недолго.

– А сколько времени прошло с тех пор, как я спустился в пещеру? – спросил Дон Кихот.

– Да немногим больше часа, – ответил Санчо.

– Этого не может быть, – возразил Дон Кихот, – ибо, пока я был там, ночь трижды сменяла день.

– Мой господин прав, – подтвердил Санчо. – Ведь он спускался в очарованную пещеру, и то, что нам кажется часом, там внизу равняется трем суткам.

– Так оно и есть, – ответил Дон Кихот.

– А ели вы что-нибудь там, мой сеньор? – спросил студент.

– В рот ничего не брал, – ответил Дон Кихот, – но мне даже и в голову не приходило, что я голоден.

– А очарованные едят? – снова спросил студент.

– Нет, не едят, – ответил Дон Кихот. – Но некоторые ученые полагают, что у них продолжают расти ногти, борода и волосы.

– Ну а спать им полагается, сеньор? – спросил Санчо.

– Конечно, нет, – ответил Дон Кихот, – по крайней мере, за те трое суток, что я пробыл с ними, там никто глаз не сомкнул.

– Вот тут-то кстати припомнить пословицу, – сказал Санчо. – С кем поведешься, от того и наберешься. Ваша милость завела дружбу с очарованными, которые не едят и не спят, – так что ж тут удивительного, если все время, что вы были с ними, вы тоже не ели и не спали? Но простите мою смелость, ваша милость сеньор мой: побей меня Бог (чуть было не сказал, дьявол), если я хоть капельку верю во все ваши россказни.

– Как не верить? – воскликнул студент. – Да разве Дон Кихот может лгать? Впрочем, если бы ему и захотелось позабавить нас интересной выдумкой, то у него не хватило бы времени сочинить ее.

– Я не думаю, что мой господин лжет, – ответил Санчо.

– Так что же ты думаешь? – спросил Дон Кихот.

– Я думаю, – ответил Санчо, – что этот Мерлин или какой-нибудь другой волшебник вбил вам в голову все те истории, что вы нам рассказали.

– Как ни правдоподобно твое предположение, братец Санчо, но все же ты ошибаешься, – серьезно сказал Дон Кихот. – Вспомни только, что все, о чем я вам рассказывал, я видел собственными глазами и трогал руками. Но что ты скажешь, если я открою тебе, что среди разных чудес и диковин Монтесинос показал мне трех крестьянок, которые прыгали и резвились, как козочки, на прелестнейших лужайках? Я сейчас же узнал в них несравненную Дульсинею Тобосскую и ее спутниц. Я спросил Монтесиноса, знает ли он, кто это такие. Почтенный старец ответил, что не знает. «Должно быть, – прибавил он, – это какие-нибудь знатные сеньоры, которых только недавно околдовал Мерлин. На этих лужайках часто появляются новые сеньоры и дамы, ставшие жертвами злых чар волшебника».

Когда Санчо Панса услышал слова своего господина, он испугался, что лопнет от смеха: ибо он лучше других знал тайну превращения Дульсинеи – ведь в этом деле он был и волшебником, и единственным свидетелем! Теперь он окончательно убедился, что его хозяин спятил с ума.

– Будь проклят день, когда вы спустились в подземное царство, ваша милость дорогой хозяин, – сказал Санчо.