– Открой глаза, желанная родина, и взгляни на своего сына Санчо Пансу, который возвращается если не разбогатевший, то сильно избитый плетьми! Раскрой свои объятия и прими также своего сына Дон Кихота, который едет домой, побежденный рукою другого, но зато победив самого себя, а это, по его словам, высшая из всех побед, какой только можно пожелать.

– Брось молоть вздор, – сказал Дон Кихот, – и вступи с правой ноги в нашу деревню, где мы дадим простор нашим мечтам о той пастушеской жизни, которую мы собираемся вести.

Тут они спустились с холма и направились в свое селение.

Глава LVII,

повествующая о том, как Дон Кихот возвратился на родину, а также о его болезни, составленном им завещании и смерти

У околицы близ деревенского гумна Дон Кихот увидел двух ссорившихся мальчишек. Один из них крикнул другому:

– Не старайся попусту, Перикильо: ты ее во всю свою жизнь больше не увидишь!

Услышав это, Дон Кихот сказал Санчо:

– Ты заметил, мой друг, что сказал этот мальчишка? «Ты ее во всю свою жизнь больше не увидишь».

– Так что ж из того? – спросил Санчо. – Мало ли что крикнул мальчишка.

– Что из того! – воскликнул Дон Кихот. – Но как же ты не понимаешь, какое это дурное предзнаменование. Ведь это значит, что я никогда больше не увижу Дульсинею.

Санчо хотел что-то ответить, но в эту минуту он увидел зайца, который удирал по полю от преследовавшей его своры борзых; перепуганное животное кинулось к серому и спряталось между его ног.

Санчо поймал его голыми руками и подал Дон Кихоту, который на это сказал:

– Дурное предзнаменование, дурная примета. Заяц бежит, за ним гонятся борзые: не увижу я больше Дульсинею.

– Дивлюсь я вашей милости, – сказал Санчо. – Повернем дело иначе! Пускай этот заяц будет Дульсинея Тобосская, а эти псы, что гонятся за ней, – подлые волшебники, превратившие ее в крестьянку. Она убегает, я ее ловлю и отдаю в руки вашей милости, которая держит ее в объятиях. Какой же это плохой знак и какое дурное предзнаменование можно здесь усмотреть?

В это время мальчики подошли посмотреть на зайца, и Санчо спросил одного из них, из-за чего они ссорились. Мальчуган – тот самый, который сказал: «Ты ее во всю свою жизнь больше не увидишь», ответил, что он отнял у другого мальчика клетку со сверчком и никогда ему ее не отдаст. Санчо вынул из кошеля четыре кварто и, получив в обмен на них клетку, протянул ее Дон Кихоту со словами:

– Вот, сеньор, я отвел и устранил все эти дурные предзнаменования, которые, на мой дурацкий взгляд, имеют к вашим делам такое же отношение, как и прошлогодние тучи. Помнится мне, наш священник говорил, что люди умные и истинные христиане не должны обращать внимания на такие глупости. Да и ваша милость еще недавно мне говорила то же самое, доказывая, что христиане, верующие в приметы, – дураки. Так что нечего нам тут задерживаться: двинемся дальше.

Тут подъехали охотники, потребовали своего зайца, и Дон Кихот отдал его. Рыцарь и оруженосец отправились дальше и у самого въезда в деревню встретили на лужайке священника и бакалавра Карраско с требниками в руках.

Священник и бакалавр сразу же узнали наших странников и бросились к ним с распростертыми объятиями. Дон Кихот сошел с коня и крепко обнял друзей. А деревенские мальчишки, услышав о приезде Дон Кихота, сбежались поглядеть на него.

Так, окруженные ребятишками, рыцарь и оруженосец вместе со священником и бакалавром направились к дому Дон Кихота; на пороге уже стояли экономка и племянница, извещенные о прибытии рыцаря.