— Именно. Не составите мне пару, на следующий танец?

— С удовольствием, — расхохоталась она, и повлекла советника к площадке, — Сейчас будет "Зеленая горка".

Музыка предыдущего танца стихла, и танцоры освободили площадку для следующих пар. Лавора и Нархи встали в первоначальные позиции для "Зеленой горки" — он, заложив левую руку за спину, а правую опустив вдоль тела, чуть отставив одну ногу и склонив голову; она, бочком к нему, уперев руки в бока. Громко затрещали трещетки, набирая ритм. Казалось, сейчас они рассыплются в руках музыканта, но достигнув наивысшего предела, трещеточник замер. Грянула залихватская музыка, и танец начался.

Во время "Зеленой горки", танца изначально крестьянского, и лишь затем слегка облагороженного, для разговоров не бывает ни времени, ни дыхания. Единственное, что можно себе позволить, это громко крикнуть «хоп», да и то, на выдохе. Первому советнику столь рискованные и пикантные танцы, вроде бы как возбранялись, но он решил махнуть на все рукой. Не каждый день он избегал верной смерти, в конце-то концов. Да и поплясать любил.

Водоворот танца, его веселость, энергетика, закружил сэра Алана, он полностью отдался чувству незамутненной радостности, кружась с заливисто смеющейся Катариной, один из всех, такой же как все. Недурной танцор, он не задумывался о порядке, и правильности движений, иногда даже импровизируя. Но все кончается, кончилась и "Зеленая горка". Пришло время освободить площадку для остальных желающих поплясать, и Лавора вновь превратился в себя самого — открытого и веселого с виду, замкнутого и подозрительного внутри.

— Хотите пунша, прелестная Катарина? — спросил он, склонившись к ручке леди Нархи в галантном поцелуе.

— С удовольствием, — ответила она и начала отчаянно обмахиваться веером, — Это то, что мне сейчас нужно больше всего.

— Я принесу, — Лавора широко улыбнулся, и отправился за напитком.

Пунш выдавал дородный толстяк, ливрея на котором, казалось, вот-вот лопнет. Багровый, потный, усатый, он выглядел настоящим воплощением праздника. Приняв у здоровяка пару кружек пунша, сэр Алан развернулся, и встретился глазами с леди Дихано.

— Алан, нам, наверное, стоит поговорить, — сказала она.

— Действительно? — удивился советник, и вручил ей кружку с пуншем.

Они отошли немного в сторону от шумной праздничной толпы, и остановились у шатра.

— Алан, я надеюсь ты не в претензии на меня? — спросила Дихано.

— Таши, милая… — сэр Алан улыбнулся, — Ну почему я должен быть в претензии? Ты поймала удачу за хвост, так держи ее крепче.

— Спасибо, — улыбнулась она в ответ, — Я знала, что ты поймешь и не станешь устраивать сцен ревности.

— Ревности? — Лавора рассмеялся, — Ревновать можно того, кто тебе принадлежит. А ты никогда не была ничьей собственностью.

— Мне будет немного не хватать тебя, — вздохнула Таши, — Но… Хорошо, что расходимся миром. Знаешь, я хочу сделать тебе небольшой подарок на прощание. Вот, — леди Дихано извлекла массивный перстень-печатку белого золота, на котором были выгравированы кожистые крылья летучей мыши и оковы, — Этот старинный перстень издревле передавался в моей семье. Говорят — он волшебный. Я, правда, не знаю, в чем его магия заключается, но тебе он принесет удачу. Я чувствую.

— Спасибо, Таши, — советник принял перстень и надел его на палец, — Удача мне в ближайшее время ой как пригодится.