|
Если да, то как? Если нет – поднимет вселенский хай и кинется тебя ловить. Понял? – Чего тут не понять? – Подстраховка у меня, само собой, есть, но не слишком надолго. Так что вперед. Шульгин выпустил Вадима на площадке черной лестницы дома Майи. Вообще-то являться без предупреждения у приличных людей не принято, чтобы не оказаться в классической ситуации «вернулся муж из командировки». Но Александр Иванович заверил, что все будет нормально. Звонок долго звенел и пиликал в недрах квартиры, пока, наконец, с той стороны двери послышался знакомый голос. Слегка недовольный, девушка не привыкла, чтобы вечерние гости являлись с черного хода. А если не гости, то кто? – Свои, свои, открывай… Брякнул засов, задергалась цепочка, которую пытались открыть торопливые, непослушные руки. Дверь распахнулась, и Майя прямо на полутемной площадке бросилась к нему на шею. Очень это напоминало сцену внезапного возвращения с фронта, одинаковую по сути что в этой реальности, что в параллельной. Да так оно и бывает, без всяких специальных авторских и режиссерских усилий. Обхватив невесту за талию, Вадим внес ее в прихожую, свободной рукой захлопнул дверь и, целуя, повлек в комнаты. Майя явно никуда не собиралась в этот вечер, на ней был только легкий домашний халат и панталончики под ним. А не виделись они больше двух недель (это Майя, а он провел в своей «командировке» суммарно почти два месяца), потому, обмениваясь торопливыми, не слишком связными словами, тотчас же оказались на широкой кровати, прямо поверх атласных покрывал. Сначала девушка позволила погасить первый бурный порыв страсти Вадиму, а уже потом озаботилась и собственным удовольствием, обстоятельно, без спешки и особых изысков. Она ведь тоже соскучилась до невозможности и, невзирая на игривые разговоры с Татьяной, хранила суженому суровую верность. В итоге они лежали рядом почти без сил, Майя обнимала его рукой за шею, а он смотрел на медно отблескивающий циферблат каминных часов и думал, что уже почти выбивается из графика. – Ну вот видишь, я говорил, что вернусь, и вернулся. Ничего со мной не сделалось и дальше не сделается… – Ты что, опять куда-нибудь собрался? – вскинулась Майя. – Увы, да. Причем – прямо сейчас. Одеться, по рюмочке за встречу, и бегу. Девушка за время их совместной жизни в общем-то привыкла к подобному поведению, да и по-прежнему опыту своего отца и собственному знала, что государственная служба, высокие чины и должности предполагают такую же степень личной несвободы. Скажут – на войну, значит, – на войну. Потребуется (как встарь) немедленно составить описание восточных берегов Камчатки – грузись в возок или на парусный корвет, на год, два или навсегда забыв о семье и доме. Но все-таки не получасовая же встреча после долгой разлуки?! Неужели хотя бы утром нельзя? – Нельзя, Майя. Тут такие дела… Я ведь, можно сказать, не просто в самоволке, я из-под стражи, считай, сбежал… И он наскоро изложил ей очередную, теперь уже для нее составленную легенду, где нашлось место и заговору против Императора, и новой, сверхсекретной даже по отношению к конторе Чекменева – Тарханова спецслужбе. И еще достаточное количество вполне убедительных подробностей, необходимых для достоверности, исходя из характера невесты, ее привычек и информированности. – Тут, кстати, и тебе работа найдется. |
