Евгения. Нашел, что смотреть!

Эдик. Господин Артур изучает медицину?

Евгений. Он посещает три факультета. В том числе философский.

Эдик. А по философии есть что-нибудь в этом роде?

Евгений. Что ты! Философия без иллюстраций.

Эдик. Жалко, а то интересно было бы посмотреть.

Евгения (приподнимаясь). Покажи.

Артур. Лежать!

Евгений. И подумать только, ведь ты самый молодой из нас. Почему ты не идешь в монастырь?

Артур. Бабушка, почему ты не хочешь меня понять?

Евгений. Да, да, я тоже спрашиваю об этом: почему ты не хочешь его понять, Евгения?

Артур. Я не могу жить в таком мире! (Из левой двери, расположенной против сцены, входит Элеонора, женщина в расцвете лет, на ней короткие брючки.)

Элеонора. В каком мире? Что вы тут делаете?

Артур. Здравствуй, мама.

Элеонора. Что это, Бабушка опять на катафалке?

Евгения. Хорошо, что ты пришла. Сама видишь, что он вытворяет.

Артур. Я вытворяю? Я вынужден был наказать Бабушку.

Евгения. Он меня воспитывает.

Артур. Бабушка переходит все границы.

Элеонора. Какие границы?

Артур. Она знает, о чем я говорю.

Элеонора. Но почему сразу на катафалк?

Артур. Пускай подумает о вечности. Полежит, соберется с мыслями.

Элеонора (замечая Эдика). А, Эдик!

Эдик. Привет!

Артур. Как, вы знакомы?

Евгений (про себя). Сейчас начнется.

Элеонора. Эдика все знают. Что в этом странного?

Артур. Я с ума сойду. Возвращаюсь домой, застаю какого-то подозрительного типа, разболтанность, хаос, двусмысленные отношения, оказывается, мама тоже… Откуда только это берется и к чему все это приведет?..

Элеонора. Может быть, ты хочешь есть?

Артур. Я не хочу есть, я хочу разобраться в этой ситуации!

Элеонора. Я с Эдиком сплю, иногда. Правда, Эдик?

Эдик (рассеянно). Что? А, да, конечно (разворачивает цветные вкладки). Вот вам, пожалуйста, все в красках.

Артур. Что? Что ты сказала?

Элеонора. Сейчас принесу тебе что-нибудь поесть (выходит в левую дверь, прямо против публики. Артур садится, растерянный).

Евгений (про себя). Действительно, она выразилась довольно крепко. (Артуру.) Могу я снять это? (Пауза.) Артур! (Пауза.) Артур, я спрашиваю, могу я снять это с головы?

Артур. Снимите. (Про себя.) Теперь уже все равно.

Евгений (снимает с головы клетку). Спасибо (садится рядом с Артуром). Ты что так помрачнел, Артур?

Евгения. Как тут жестко!

Евгений. Я понимаю, разговор с мамой произвел на тебя тяжелое впечатление. Я знаю, что я старомоден… Эдик не такой уж плохой. У него доброе сердце, хоть вид у него не очень интеллигентный (тише). Между нами говоря, это кретин… (громче). Ну что же, мой дорогой, жизнь надо принимать такой, как она есть… (тише). Или не принимать (громче). Ну, Артур, выше голову, у Эдика есть свои положительные качества, наконец, боже мой… твоя мама уже не та, что была раньше (тише). Надо было видеть ее, когда она была молодая, до твоего рождения, разумеется… еще до того, как появился Стомил (задумывается, потом вместе со стулом придвигается к Артуру. Говорит тихо)… Что ты собираешься сделать с Эдиком? Я буду откровенен. Это вредная личность. И ногти у него грязные, и вообще он тяжелый человек, разве нет? Я уверен, что он жульничает в карты. Чавкает, когда ест, распоряжается здесь, как у себя дома. Если бы не Геня, я бы не подавал ему руки. А ты знаешь, что он сделал вчера? Подхожу я к Гене и говорю: «Слушай, сестричка, я понимаю, что господин Эдик не чистит зубы, но если уж он пользуется моей щеткой, то пусть, по крайней мере, использует ее, чтобы чистить зубы, а не туфли». А он мне на это: «Зубы у меня здоровые, если укушу, так откушу, а туфли пылятся».