|
3
«В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых, грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции».
(«Однодневная газета», 24 апреля 1930 г.)
В сапогах, подкованных железом, В сапогах, в которых гору брал — Никаким обходом ни объездом Не доставшийся бы перевал —
Израсходованных до сиянья За двадцатилетний перегон. Гору пролетарского Синая, На котором праводатель – он.
В сапогах – двустопная жилплощадь, Чтоб не вмешивался жилотдел — В сапогах, в которых, понаморщась, Гору нес – и брал – и клял – и пел —
В сапогах и до и без отказу По невспаханностям Октября, В сапогах почти что водолаза: Пехотинца, чище ж говоря:
В сапогах великого похода, На донбассовских, небось, гвоздях, Гору горя своего народа Стапятидесяти (Госиздат)
Миллионного… – В котором роде Своего, когда который год: «Ничего-де своего в заводе!» Всех народов горя гору – вот.
Так вот в этих – про его Рольс-Ройсы Говорок еще не приутих — Мертвый пионерам крикнул: Стройся! В сапогах – свидетельствующих.
4
Любовная лодка разбилась о быт.
И полушки не поставишь На такого главаря. Лодка-то твоя, товарищ, Из какого словаря?
В лодке да еще в любовной Запрокинуться – скандал! Разин – чем тебе не ровня? — Лучше с бытом совладал.
Эко новшество – лекарство, Хлещущее, что твой кран! Парень, не по-пролетарски Действуешь – а что твой пан!
Стоило ж в богов и в матку Нас, чтоб – кровь, а не рассвет! — Класса белую подкладку Выворотить напослед. |
