Оставив линзу мерцать на земле, я заняла место в шеренге.

Напротив выстроились мрачные стражи разной степени побитости и пожеванности.

Наши и их запасные игроки топали от арки, чтобы согласно традициям полуфинала поклониться противникам вместе с командами. Жутко хотелось, как те скелеты, достать косу из газона и с ней в руках убедительно попросить запас ускориться. Сколько можно ползти?

В голове шумело, коленки дрожали… Еще немного, и кланяться противникам будет не нужно, потому что я буду в самом глубоком поклоне из возможных: лицом в траву! Скорее бы уползти в раздевалку. Там можно посидеть, послушать ор тренера. Никогда выволочка Эмерсона не казалась мне столь привлекательной.

Ой, как любит повторять сестричка, я, кажется, влюбилась! Не в тренера. В институт. Здесь интересно, и тут никто не ограничивает меня, загоняя в жесткие рамки: бытовики и маги прикладных заклинаний призваны обеспечивать быт окружающих или, самое большее, быть на подхвате у известных коллег-артефакторов.

Кажется, в моем плане появился новый пункт, прямо после пункта избавиться от проклятия: остаться у теневиков!

Запасных игроков от нас отделяло пять шагов, не больше, когда из щепок и примятой травы под ногами вынырнули артефакты, разгораживавшие поле на секторы. Подлетев под прозрачную защиту, они сгрудились над нашей командой. Вспыхнули темным пламенем, проросли щупальцами теней. И мы оказались под черным непрозрачным куполом, подсвеченным артефактами, торчащими из его поверхности. Нас отрезало от стражей, от запаса и зрителей.

– Какого беса? – Кристоф закрутил головой, разглядывая полусферу.

Вард пожал плечами. Змей нахмурился, сделав движение, словно отталкивал что-то. Помрачнел – темный колпак остался на месте.

Я с трудом создала пару оранжевых огоньков, запустила их в темный заслон. Но они от него отскочили. Кто бы ни решил нас тут запереть, сделал он это на совесть!

– Похоже, у нас пикник! – хмыкнул Кристоф и улегся на присыпанную щепками землю. Вырвал травинку, сжал в зубах и подцепил линзу Изабель.

– Надо же, работает! – радостно сообщил он, взъерошивая светлые пряди на макушке. – Да, Бель не экономит! Под таким куполом обычные линзы давно передохли бы! Откуда она тут?

– Изабель мне в карман сунула. После победы я ее на газон бросила, – пояснила я.

– А туда ей и дорога! Но лучше в кармане держать – нечего ей тут высматривать. Пусть вместе со всеми по общественным проекциям глядит. Лови! – Крис бросил мне линзу.

Поймав ее в ладони, я затолкала артефакт в карман.

Трава рядом с ногой Кристофа пошла волной: вздымаясь бугром и проваливаясь, словно под землей кто-то полз. Блондин осторожно сел, на его пальцах появились темные языки теней.

Змей задвинул меня за спину, Вард не позволил обойти его сбоку. Пришлось смотреть через щелку между рукавами курток парней.

Бугор под газоном доплыл до колена Кристофа, зашевелился. Блондин рывком оказался на ногах и замахнулся.

– Стой, – тихо скомандовал Змей.

Но Крис уже швырнул сгусток теней в высунувшуюся из земли морду. Черную, плоскую, как у бульдога. Морда пронзительно заверещала, голос одновременно напомнил птичий щебет и писк застрявшей в лазе мыши. Из подземного хода вылетел меховой комок с длинным тонким хвостом, шестью лапами, витыми рогами, растущими назад и вниз, и острыми ушами. Странное создание окутывали тени.

Зло сверкнув на Кристофа желтыми глазами, зверек снова заверещал и превратился в размытое пятно, которое с невероятной скоростью заметалось по прикрытому темным куполом участку поля.

Змей и Вард заслонили меня.