– А там что-то есть? – донеслось едва слышное с противоположного конца строя.

Кажется, говорил тонконосый.

– Представьте себе, Оливер, там куда больше, чем отложилось за пять лет у вас с Чарли, – ядовито заверил Эмерсон. – Вперед. Пробежка, потом полоса. Потом тренировка на поле. И полигон. Мартина, вы с кульком бежать собираетесь?

Я не собиралась – осторожно передала придвинувшейся горгулье одеяло с лисой. Удивленно покосилась на парней. Они дружно стянули мантии, сложили их на скамейку, остались в рубашках. Я тоже сняла.

Стейн покрутил в воздухе рукой, словно пытался изобразить вентилятор, и теневики сорвались с места.

– Леннет, вам нужно особое приглашение? – насмешливо спросил Эмерсон.

Отрицательно покачав головой, я положила мантию на скамейку и побежала.

Ботинки оказались тяжелыми, брюки узковатыми, рубашка, наоборот, широкой и слегка парусящей. Но, возможно, дело было не в форме, а в том, что руки слегка дрожали, а в голове до сих пор немного шумело после убедительной беседы с Эмерсоном.

– Глупая затея, я говорил. – Змей поравнялся со мной. Выбившаяся из хвоста русая прядь у его лица покачивалась в такт неторопливому бегу. – Я решу нашу проблему с женитьбой.

Убедительно говорит. Будь причина только в браке, я бы согласилась. Только вот проклятие правды растет, пора это признать. И не пытаться списать свои промахи на случайности. Если вчера мне надо было коснуться человека ладонью, чтобы у него начался приступ правдивости, то сегодня достаточно одного пальца…

– Я не откажусь, – пропыхтела я. – Я тоже хочу…

– Тогда извини. Но ты будешь соответствовать требованиям к игрокам, – зло отрезал Стейн.

Васильковые глаза сердито сверкнули, и теневик понесся по дорожке, словно за ним гнались. Пара минут, и он обогнал парней, обернулся, легко побежал спиной вперед и гаркнул:

– Что ползем? Решили до утра тут сидеть?

Развернулся и прибавил хода. Юрг ринулся за ним. Тонконосый и его товарищ – следом. Вард покосился на меня и бросился догонять.

– Поторопись, красавица! – Кристоф тоже немного пробежал спиной вперед, чуть не споткнулся о выступающий камень и ринулся за командой.

Блондин догнал и обогнал запасных. И основной состав бодро исчез за поворотом. За ним, явно уступая в прыти, бежали Оливер и Чарли.

Собственно, только по ним я и ориентировалась, куда дальше сворачивать. Сердце колотилось в горле, лицо горело, в ушах шумело. Я взмокла, словно не бежала по залитой солнцем, благоухающей весенней зеленью и цветами дорожке, а сидела в парилке. Переставляя ноги, я старалась не упустить из вида спины запасных.

– Тяв! – донеслось сверху радостное.

– Ногами шевели! – рыкнуло у меня за плечом.

Подпрыгнув, я зашевелила чуть быстрее.

– Во, уже лучше! – похвалила, обгоняя меня, горгулья.

В передних лапах у нее было одеяло, из него торчала счастливая морда лисички.

– Давай быстрее! – мстительно оскалилась любимица комаров.

Я покосилась на нее и слегка шевельнула пальцами, словно хотела направить магию. Крылатая отшатнулась, но не отстала.

– Быстрее, пьяная ты черепаха! – рыкнула она.

– Почему только меня подгоняешь? – просипела я.

– Остальные хорошо идут. – Горгулья летела рядом, Белла повизгивала от восторга.

– Не все! – раздалось с другой стороны.

Вторая горгулья обогнала нас и спустя миг уже вопила в ухо Оливера:

– Что плетешься, как улитка по забору?!

«Улитка» послала каменного монстра погулять по местности и свернула на дорожку, ведущую мимо ворот.