– Не возражаешь, если я заберу Дэна с тренировки? – улыбнулся Шэф, – а то давно не виделись, поговорить надо… – ш’Тартак только махнул рукой – мол о чем речь! При этом, глаз от новой игрушки он так и не поднял – изучал поверхность лезвия. Своим счастливым видом он заставил Дениса припомнить один эпизод из детства, который Денис вспоминать не любил.

 С этим мальчишкой Денис повстречался в отделе игрушек огромного универмага, где они с мамой выбирали елочные игрушки к близящемуся Новому Году, и память об этой встрече осталась с ним на всю жизнь. Чтобы лучше понимать атмосферу происходящего надо уточнить, что семья Дениса жила не богато. Не бедно, как сейчас живет подавляющее большинство соотечественников (Москва и Питер не в счет), а именно что – небогато, и выкидывать деньги на дорогие подарки не могла.

Так вот… мальчишка этот пришел в магазин с отцом и покупали они дорогущую железную дорогу – предел мечтаний тогдашней детворы. Одеты оба: отец и сын, были модно – в дубленки, что по тем временам было особым шиком, и вообще чувствовалась во всем их облике некая успешность – есть такой тип людей, которые живут хорошо во все времена, что в блокадном Ленинграде, что в эпоху развитого социализма, что сейчас – в нашем непонятном времени – видимо есть у них какая-то генетическая предрасположенность к сытой и устроенной жизни. И испытал тогда Денис к этому мальчишке жуткую классовую ненависть и зависть – их семья ни при каких раскладах позволить себе такую игрушку не могла. И дело было не только в ее запредельной цене – цену бы Денисовские родители заплатили для любимого сына… а вот где потом разместить игрушку? – для нее отдельная комната нужна. Естественно все эти соображения в детскую голову Дениса не пришли, но интуиция четко ему подсказала, что стоят перед ним люди первого сорта, а они с мамой – второго… если не третьего.

За покупку уже было заплачено и продавщица открыла перед отцом и сыном огромную красивую коробку, в которой были собраны сокровища: электровоз, несколько вагонов: пассажирских и товарных, семафор, рельсы и прочие драгоценности – так вот, тот противный мальчишка тогда смотрел на все это великолепие точно так же, как сейчас ш’Тартак на свой новый клинок.

– Да-а… кстати, ш’Эф, – спохватился он, когда компаньоны уже отошли на пару шагов, – забыл сказать: Дэн – дальнобойщик.

– Да ты что! – восхитился Шэф, – здорово! Спасибо тебе!

– Мне-то за что? – рассеянно отозвался ш’Тартак, уже не глядя на них – все его внимание опять занимал хазретский меч.

– Чего-то не припоминаю здешних трейлеров, – удивился Денис, когда они отошли метров на пятьдесят – о чем это он? Маршруток и то не видел, – улыбнулся он.

– Дальнобойщик – это местное название…

– … а-а-а! – снайпера, – дошло до Дениса.

– Да не совсем снайпера… – раздумчиво отозвался Шэф, – дальнобойщик, это больше, чем снайпер, дальнобойщик, как понимают местные – это тот, кто не может промахнуться.

– Вот оно чё… Михалыч… – значит ты приобрел два в одном: помощника и супер-снайпера! Повезло тебе.

 – Ага, – усмехнулся Шэф, – кролик это не только ценный мех…

*****

– … а Помойка – это нижний город, вот уж действительно даун таун, так даун таун – местечко для даунов. Туда стекает все дерьмо из верхних, богатых кварталов – вот там в одной из канав тушка Эркеля и лежит… камень на пояс и концы в воду…

– Экие вы затейники, – ухмыльнулся Денис, как-то отстраненно отмечая собственную циничность и бесчеловечность: в рассказе любимого руководителя его совершенно не шокировали реки, ну-у.