|
Но остроухие молодцы потеснили Проклятый лес. Где-то три века, как между ним и дорогой появилось межлесье, в котором еще как-то можно жить, но дальше… если рискнешь сунуться — сплошной заслон, ни пройти, ни проехать, ни в щелочку проскользнуть: ветки, колючки, шипы и когти. Порой даже не сразу сообразишь, где просто куст, а где притаился какой-нибудь зверь. Бывало, смотришь — вроде заяц оттуда побежал. Только здоровый, с собаку. Дернешься за луком, стрельнешь, думаешь, что попал, а он на стрелу твою фыркнет, выдернет и такую пасть раззявит, что потом штаны менять приходится.
Терг выразительно покосился на изувеченную руку. — Не, — отмахнулся рейдер. — Это белка. Крупная, правда, да злющая, как пес. Я ее, заразу, с дерева снял… думал, что сдохла, потому как не двигалась, сволочь. Подошел, поднял за хвост… у них мех дивный, мягкий, за такой полновесным серебром платят… А она вдруг как морду повернет да как цапнет… Лет десять назад случилось, да, как видите, господин, следочек-то на всю жизнь она мне оставила. Магистр, прикинув длину зубов «белочки», мысленно присвистнул. Если там белки такие, то какие ж тогда звери покрупнее?! — Значит, ты по межлесью ходишь? — задумчиво повторил он. — Все наши ходят. Много полезного там осталось, несмотря на то что старый лес давно отступил. Особенно травок разных, за которые маги руки оторвут и мешок золота отсыплют. Ну, когти еще, мех тот же… бывает, чешую змеиную найдешь и поскорее свалишь, пока хозяева не объявились… Я имею в виду не простую чешую, конечно, а такую, из которой можно себе целый дом на радостях выстроить… — Самих змей видел? — быстро уточнил Терг, но парень только головой покачал. — Живыми — нет. И не думаю, что смог бы уцелеть, если бы наткнулся на такую змеюку, у которой только старая кожа протянется до середины этой улицы. Но их, слава богам, немного. В последние годы я вообще ни одной не встречал. Вымерли, что ли? А вот кабана видал, что было, то было: почти с меня ростом, здоровущий, злой, как демон… хорошо я на дерево вовремя запрыгнул и затаился. Не то, думаю, он бы и дерево клыками быстренько обрубил, а я не сидел бы тут с вами и не вспоминал про его зубищи треклятые. С руку мою, не меньше! — Что ж ты туда возвращаешься-то? — хмыкнул Терг, почувствовав, как слегка нагрелась татуировка, немного, совсем капельку. Так что если рейдер и преувеличил относительно кабана, то тоже не слишком. — Раз там так опасно, а часть ваших вообще не возвращается? Парень независимо пожал плечами. — Деньги. За любую диковинку из межлесья хорошо платят. Порой прихватишь что-нибудь необычное, сразу не разберешься, что нашел, а потом магу покажешь и глядишь — можно на покой уходить. — А граница? — Не был я там, — моментально помрачнел рейдер. — Мне еще жизнь дорога. Хотя знавал и тех, кто однажды рискнул. — В самом деле? — оживился Терг, поняв, что он снова не лжет. — Из тех двоих, что я встретил, один за день поседел, как лунь, и до сих пор заикается, хоть и живет неплохо, а второй и поныне гадает, кому отдал на обед свою правую руку и часть ноги. Так что попомните мое слово, господин: за границу не стоит соваться. Нельзя тревожить Проклятый лес, потому что живой он еще. По окраинам-то пройтись еще можно, через межлесье до эльфов добежать тоже нетрудно… там и добираться-то всего две седмицы по прямой… коли повезет, конечно. Но дальше границы не суйтесь — зверье там осталось прежнее, старое и чужое. Наше счастье лишь в том, что граница не только лес от нас защищает, но и нас — от него. — А если б я тебе предложил на ту сторону сходить, проводить к эльфам? Взялся бы? Рейдер смерил крепкую фигуру наемника оценивающим взором. |
