Истребитель горилл украдкой покосился на Кейна. Удостоверившись, что англичанин на него смотрит, он издал ужасающий рев и бросился вперед, неожиданно выдернув из круга одного из раскрашенных воинов. Тот тщетно пытался разжать руки Гулки, умоляя о снисхождении. Великан швырнул несчастного на грубое подобие алтаря перед черным истуканом, блеснуло занесенное копье, и отчаянные крики перешли в тошнотворное бульканье. Черный бог молчаливо взирал на кровавое действо, разворачивающееся у его ног, и свирепую морду поганого идолища, казалось, тронула жестокая улыбка. Демон испил крови. Но был ли он удовлетворен жертвоприношением?

Гулка довольно осклабился и пошел прочь от алтаря. Остановившись рядом с привязанным к столбу человеком, негр угрожающе ткнул копьем в сторону белокожего пленника. Слетевшие с окровавленного острия горячие капли упали на лицо Кейна.

Ле Лу захохотал. И тут неожиданно возник Н'Лонга. Откуда он появился, никто не заметил. Только что у столба никого, кроме Гулки, не было, и вдруг — раз! — там уже стоял старый колдун. Кейн готов был поклясться, что его фигура попросту сгустилась из ночных теней.

Пуританин решил, что Н'Лонга, положивший жизнь на изучение дьявольского искусства, в совершенстве освоил все тонкости создания иллюзий и научился появляться из ниоткуда и исчезать в никуда. Разбираясь в человеческой психологии, Кейн знал, что главное — это хорошо чувствовать внимание зрителей и уметь его удерживать. Все остальное зависело от ловкости и профессиональных навыков.

Исполненным величия жестом сморщенный старик отстранил Гулку, и великан охотник послушно шагнул прочь, якобы для того, чтобы поскорее убраться с глаз Н'Лонги. Но, оказавшись за спиной шамана, черный гигант с невероятной скоростью развернулся и с размаху ударил того ладонью по уху. Старик рухнул, как бык на бойне. Гулка небрежно, словно тушку, подхватил легкое тело и в мгновение ока прикрутил Н'Лонгу к столбу рядом с Кейном. По толпе дикарей пронесся недовольный ропот, но Сонга, вождь людоедов, обвел своих подданных свирепым взглядом, и шум сразу затих.

Ле Лу, откинувшийся на спинку трона, веселился пуще прежнего.

— Вот ты и добрался до конца тропы, мон шер Галахад! Старый мумбо-юмбо наивно полагал, что я ничего не подозреваю о его планах! А я просто стоял за дверью хижины и с большим интересом слушал вашу занимательную беседу. «Твоя-моя договориться?!» Ха-ха-ха! — веселился как мог француз. — Впрочем, каждый подбирает союзников себе под стать, мон шер.

Черномазые вообще-то предпочитают свежую кровь, но я уговорил Сонгу предать вас обоих огню. Когда вас хорошенько обложат сухими сучьями и разведут огонь, ни бог, ни дьявол не уберегут ваших тел, обуглитесь, как головешки! Правда, в этом случае нам придется отказаться от подобающего случаю блюда, но уж больно забавное должно быть зрелище!

Сонга отдал приказ своим подданным. Несколько негров, своими тупыми рожами напоминающих Гулку, притащили вязанки дров и сложили их в кучу у ног пленников.

Тем временем колдун пришел в себя и что-то повелительно прокричал на своем родном языке. Толпа негров подалась от освещенного круга и, скрытая темнотой, недовольно заворчала. Сонга вскочил со своего трона и, плюясь и топая ногами, что-то заорал в ответ.

Кейн взирал на все происходящее на удивление отстраненно. В каких-то неведомых глубинах его души начали пробуждаться смутные воспоминания. Нет, это было вовсе не то, что французы называют «дежа вю».