И тогда на смену равнодушию
приходит ненависть к врагу, которая помогает мобилизовать все силы.
В информационном центре все было совершенно иначе. Им нельзя было
показать ни малейшего волнения, когда они произносили свои речи и лозунги,
нельзя было допустить ни малейшей неуверенности. Они должны были оставаться
воплощением спокойствия, и когда однажды Эйнар, говоря о близкой победе,
неожиданно закашлялся, Каттегат заставил его заново отснять всю пленку, да
вдобавок еще закатил ему выговор, который, вообще говоря, мог лишить Эйнара
очередного повышения зарплаты. Но даже и тут сказалось их особое положение
-- этих четверых дублеров нельзя было наказывать. Напротив, для продолжения
этой масштабной инсценировки необходимо было заботиться, чтобы у них
сохранялось хорошее настроение; такие меры наказания, как наряд вне очереди
или карцер, исключались. И хотя они прекрасно отдавали себе отчет в том, что
сами они ничего не значат и что между ними и теми, кого они изображали,
расстояние как между небом и землей, все же некий отблеск власти падал и на
них, и все четверо с удовольствием давали это понять ненавистным опекунам из
органов безопасности. Одни пользовались своим положением больше, другие
меньше, но так или иначе этим пользовались все. Эллиот добился для себя
спецпитания, чтобы поддерживать--как он заявил-- подобающую внешнюю форму.
Эйнар любил гонять своих охранников, заставляя себя обслуживать и
обхаживать, особенно когда готовился к передаче, причем удовольствие было не
столько в том, что ему приносили напитки или ароматки, сколько в том, чтобы
заставить всех дожидаться, пока будет удовлетворена его прихоть. Рихарду
подобные забавы казались недостойными, зато он требовал, чтобы его
обеспечивали всей необходимой ему литературой, и важные персоны из службы
безопасности кидались разыскивать для него в заброшенных библиотеках
какую-нибудь книгу о марионетках, театре теней или кукольном театре. А
Катрин сумела выговорить для себя побольше свободного времени и не
участвовала ни в утренней гимнастике, ни в вечерних поверках, ей удалось
уклониться даже от занятий по военной физподготовке, сославшись на слабое
здоровье, хотя по ее виду этого никак нельзя было сказать.
И вот всему этому настал конец, привычный ритм жизни нарушился, весь
распорядок летел к чертям. Никто уже и думать не смел ни о вечерних
поверках, ни о физподготовке, персонал, занимавшийся их обслуживанием и
охраной, был сокращен до минимума, а те немногие, кто еще продолжал нести
службу, начали нервничать и не скрывали своего страха. Тексты сообщений,
которые они получали, становились все более скупыми, и по ним стало очень
трудно судить о ситуации. Насколько можно было понять, большая часть земной
поверхности была поражена радиоактивным излучением, плодородные поля в
считанные дни превратились в пустыню, от наземных городов не осталось камня
на камне, целые промышленные регионы лежали в руинах. |