Изменить размер шрифта - +
Жизнь под стеклянным  куполом, иллюзия
силы притяжения, воздух из  регенераторов, яркий свет искусственных солнц...
разве  может привыкнуть к такому  тот,  кто вырос в ином  мире, кто привык к
твердой почве под  ногами! Древние каменные города, изобилие воздуха и воды,
масса  зелени повсюду--я  не  могу  смириться  с  тем, что  все это утрачено
навеки,  погребено подо льдом. То, что прилетающим сюда кажется экзотической
белой пустыней, мне  представляется могильником. Я  навсегда останусь  среди
них чужаком.
     Ну вот, опять  эти мрачные мысли. Я решительно вышел  из своей комнаты,
спустился  в  холл.   Здесь  безлюдно,   сезон  уже   закончился.  Последняя
транспортная ракета прилетела вчера утром, а вскоре после полудня стартовала
снова.  Вместе с последними  туристами отправился и  обслуживающий  персонал
отеля--собственно,  это  были  несколько человек,  которые  вели  хозяйство;
каких-либо особых  услуг здесь уже практически не  оказывают, даже если речь
идет об отдыхающих.
     В проем  двери  падает тусклый свет, низкие,  обращенные на запад  окна
закрыты ставнями  из пенопласта --  от снежных  бурь. Интересно, прилетел ли
кто-нибудь с  последней ракетой? Ведь  тот, кто не улетел сегодня, останется
здесь на всю зиму. А это означает четыре месяца одиночества, четыре месяца в
плену, в  этой крепости, воздвигнутой для защиты от холода и зимних бурь. Не
могу себе  представить,  чтобы человек нового поколения  согласился остаться
здесь надолго,  в полной  изоляции,  даже  при самых  низких ценах. Я  иду в
регистратуру взглянуть на список жильцов отеля. Все фамилии незнакомы. Новых
записей  нет... Впрочем, это  еще ничего  не  значит--кто  станет сейчас,  в
мертвый сезон, заботиться о формальностях?
     Захлопнув регистрационную  книгу,  я медленно побрел по длинному холлу,
мимо деревянных столов и кресел.
     Да, это  настоящее  дерево! Подошел  к одному  креслу, положил  руку на
спинку--такое   чувство,  будто  меня  вдруг  коснулся   слабый  отзвук  той
живительной силы, что заставляла когда-то расти дерево. Падающий сверху свет
тусклым  отблеском  отражается  на  полированной  столешнице.  На  ней видны
вырезанные ножом инициалы, какие-то символы... эта вершина когда-то манила к
себе туристов--еще до того, как горы объявили закрытой военной зоной; раньше
люди   поднимались  сюда  из   долины,  этот  отель   --  один  из  немногих
архитектурных памятников прошлого, переживших катастрофу...
     Я перехожу в  столовую... Что это,  шорох? Остановился,  прислушался...
нет, ничего. Однако стоило мне сделать несколько шагов, как снова послышался
какой-то шум: легкий стук,  скрип двери,  заглушаемый звуком  моих шагов.  Я
снова замедлил шаги... Неужели померещилось?
     Столовая  пуста, включены  лишь три  лампы... На  столике возле  буфета
оставленная  кем-то  тарелка,  стакан, ножи  и  вилки.  На  тарелке--остатки
паштета, на дне стакана--коричнево-желтый молочный напиток.
     Я задумчиво взял из  автомата  пакетик  шоколадных конфет, сунул в  рот
сладкий кубик.
Быстрый переход