Изменить размер шрифта - +
Мы
спустились и снова наткнулись на закрытую дверь; чтобы открыть ее надо  было
набрать код. Валленброк потребовал, чтобы мы дожидались метрах  в пятидесяти
позади него,  пока он будет снимать блокировку.  Все были так  измучены, что
обрадовались возможности передохнуть и тут же сели,  а то и легли прямо там,
где стояли. Теперь нас, не считая Валленброка. осталось только трое: Катрин,
Эйнар и я. Меня восхищала Катрин, которая держалась  лучше других, казалось,
тяготы и лишения не  слишком досаждают ей, удивил  меня и Эйнар. который был
на несколько лет старше меня, а оказался намного выносливее. Глядя на них, я
говорил  себе:  раз  они держатся, значит, и я  могу. Но  откуда они черпали
силы? На что надеялись, чего  ждали? Может,  один  из  них и есть тот  самый
мифический агент,  про которого говорил Валленброк? Скажем, Эйнар, может, не
случайно держится так мужественно? Впрочем, можно ли считать это поводом для
подозрений?  Или, к  примеру.  Катрин,  великолепно  владевшая  собой  и  по
обыкновению сдержанная. Что это --  просто характер такой или за этим что-то
кроется, о чем мы и понятия не имеем?.. Ненависть?.. А может, желание мести?
     -- Идите сюда! -- позвал Валленброк.
     Он поджидал нас. По его поведению, по  тому, как блестели его глаза, мы
поняли, что он сейчас сообщит нам какую-то радостную новость.
     --  За  этой  дверью электростанция.-- сказал  он. И. немного помолчав,
пояснил:  -- Кажется, она  еще  действует, не похоже, чтобы сюда  кто-нибудь
вторгался. Теперь мы в относительной безопасности.  Хотя  тут и полно всяких
запоров,  но, если вы станете строго  следовать моим указаниям, все  будет в
порядке. Ведь это  я проектировал здешнюю  систему безопасности и  прекрасно
знаю, с помощью каких цифровых кодов можно отключить все ловушки, которые мы
устроили, чтобы враг не проник сюда.
     Он  велел   нам  пройти   вперед   и   тщательно   закрыл  позади  себя
замаскированную  дверь. Не знаю, делал  ли он это по привычке  или  опасался
преследователей.
     Помещение, куда мы вошли, никак нельзя было назвать  уютным, но нам оно
показалось раем. Вместо тускло светящихся флюоресцирующих полос здесь горели
лампы дневного света,  испускавшие  холодное  белое сияние.  Лишь  теперь мы
почувствовали,  как  угнетающе  действовала на нас темнота в последние  дни.
Воздух был спертый, но никаких запахов, температура, пожалуй,  немного выше,
чем везде. Хотя в нашем состоянии это мало что меняло, мы почувствовали себя
гораздо лучше, появился даже какой-то проблеск надежды.
     Мы   прошли  мимо   шеренги  одинаковых,   десятикратно   повторившихся
агрегатов.  От  них  шли толстые трубы,  покрытые  золотистой  металлической
сеткой.  Вдоль другой стены  протянулся  узкий  бассейн,  наполненный чистой
водой, гладкой,  как  стекло.  Лишь  от наших  шагов  по  ней пробежала  еле
заметная рябь.  Сквозь  толщу  воды  было  видно,  как  сходится  в  глубине
квадратный  узор  светло-голубого кафеля. Там, на дне,  различались какие-то
металлические  детали,  от  которых  исходило слабое  голубоватое  свечение,
словно нимб, напоминавший гряду облаков.
Быстрый переход