— Вам придется оставить машину здесь и укрыться в метро. Вход в конце улицы.

— Но я выполняю военное задание, — запротестовал Крэйг.

— Да будь вы хоть сам Черчилль, старина, все равно вам придется отправиться на эту чертову станцию, — сказал полицейский.

— Ладно, сдаюсь, — ответил Крэйг.

Они вылезли из машины, закрыли ее и влились в пеструю толпу, спешившую к входу в метро. Они встали в очередь, миновали два эскалатора, прошли по переходу и наконец оказались в туннеле перед путями.

Платформы были забиты людьми. Они сидели, завернувшись в одеяла, рядом стояли их жалкие пожитки. Девушки из группы снабжения продовольствием раздавали еду с подноса. Крэйг занял очередь, и ему удалось получить две чашки чаю и сандвич с солониной, который они с Женевьевой поделили.

— Люди великолепны, — сказала она. — Только взгляните, как они держатся. Если бы Гитлер мог увидеть их сейчас, он прекратил бы войну.

— Вполне возможно, — согласился Крэйг.

В это время появился уполномоченный Гражданской обороны в комбинезоне кочегара и в оловянной каске, его лицо было покрыто пылью.

— Мне нужно полдюжины добровольцев. Кого-то завалило в подвале, там, на улице.

На несколько минут возникло замешательство, потом двое мужчин среднего возраста, сидевшие рядом с ними, поднялись:

— Мы идем.

Крэйг сомневался, ощупывая раненую руку, но тоже встал. Женевьева последовала за ним, но уполномоченный сказал:

— Только не ты, дорогая.

— Я медицинская сестра, — решительно возразила она. — Я, может быть, окажусь полезнее всех.

Он устало пожал плечами, повернулся и стал пробираться к эскалаторам, чтобы выйти на улицу, остальные последовали за ним. Бомбы падали теперь далеко, но пожары еще не были погашены, в воздухе стоял острый запах дыма.

Метрах в пятидесяти от входа в метро все магазины были превращены взрывом в руины. Дежурный сказал:

— Мы должны подождать спасателей, но я слышал, как кто-то кричал. Здесь раньше было кафе, оно называлось «Сэмс». Я думаю, там кто-то есть, в подвале.

Они остановились, вслушиваясь. Дежурный крикнул и сразу же в ответ раздался слабый ответный крик.

— Все ясно, давайте расчистим вот эту кучу, — приказал он.

Они набросились на кучу кирпичей, раскапывая голыми руками завал, пока через пятнадцать или двадцать минут не появились ступени. Открывшийся проход едва позволял мужчине протиснуться головой вперед. Присев, они изучали проход, внезапно один из мужчин крикнул, предупреждая всех, и они бросились в стороны, так как на улицу обрушилась стена. Пыль осела, и они поднялись на ноги. Один из них произнес:

— Идти туда — сумасшествие.

Они помолчали, потом Крэйг снял свой вельветовый плащ и передал его Женевьеве.

— О Боже, я получил эту проклятую форму всего два дня назад, — сказал он, лег на живот и скользнул в щель над ступеньками.

Началось тревожное ожидание. Через какое-то время они услышали плач ребенка. Появились руки, держащие малыша. Женевьева кинулась вперед, схватила его и отступила на середину улицы. Немного погодя из щели вылез мальчик лет пяти, весь в пыли. Он растерянно остановился, и в этот момент показался Крэйг. Он взял мальчика за руку и присоединился к Женевьеве и дежурному на середине улицы. Кто-то крикнул, предупреждая, и другая стена рухнула вниз, завалив улицу дождем кирпичей и полностью завалив проход.

— Ну и ну, командир, вы в рубашке родились, — сказал дежурный и опустился на одно колено, чтобы успокоить плачущего ребенка. — Там кто-нибудь остался?

— Женщина.