– Ей известно, что ты полицейский?

– Да. Эрика, ты когда-нибудь отвлекаешься от работы?

– Я расспрашиваю тебя про Заду только потому, что это имеет отношение к тому делу, которое я сейчас расследую. Обычно я не говорю о работе, когда навещаю тебя.

– А-а, так ты навещаешь?

– Ты меня понял.

Питерсон поднялся с дивана и поставил чашу в раковину. Эрика последовала за ним.

– Ты почти не притронулся к каше. В одном твоя мама права: тебе необходимо есть.

– Не хочу я есть.

– Надо себя заставить, Джеймс, иначе не поправишься!

– Меня все время тошнит, постоянно. Едва удается сдерживать рвоту. Все, что в рот ни положу, имеет не тот вкус. Меня так и выворачивает наружу. Каша эта на вкус как лук, вареный лук, который уже начал портиться. Не заставляй меня жрать эту тухлятину! – заорал он.

Питерсон вернулся к дивану и лег. Эрика взяла из раковины чашу, вывалила в мусорное ведро ее содержимое. Несколько минут он ворочался под одеялом, потом затих. На цыпочках передвигаясь по квартире, она помыла посуду, прибрала всюду. Проверила, есть ли лекарства в маленькой таблетнице – его доза на следующий день. Затем сварила и почистила яйца, убрала их в холодильник вместе с упаковкой вареной курицы и батоном хлеба из непросеянной муки.

Освободившись, Эрика снова подошла к дивану. Питерсон уже заснул. Она опустилась на колени подле него. Они познакомились пять лет назад при расследовании одного убийства. Тогда он производил впечатление высоченного энергичного, жизнелюбивого человека. Питерсон был шести футов ростом, но сейчас, лежа под одеялом, казался маленьким и усохшим, ноги как палки. Эрика наклонилась, поцеловала его в лоб, но он не шелохнулся.

– Прошу Тебя, Господи, помоги ему стать таким, как прежде, – пробормотала она. Потом на цыпочках вышла в коридор и покинула квартиру.

«Вот и Питерсон тоже последовал за мной навстречу опасности».

Эрика задвинула ящик, взяла бокал и прошла к дивану. Гостиная была опрятная, функциональная. Перед диваном и журнальным столиком стоял маленький телевизор. Только она хотела взять одну из папок с материалами дела, как на журнальном столике засигналил ее телефон. Номер на дисплее не высветился. Она ответила на звонок. В трубке раздался голос молодой женщины, в речи которой явно прослеживался акцент, свойственный кокни.

– Это Эрика Фостер?

– Да. – Эрика слышала, что на другом конце линии где-то в глубине помещения работает телевизор.

– Мне только что звонил Джеймс. Он сказал, что вы хотите со мной поговорить. Что это поможет в расследовании дела, которое вы ведете… Да, кстати, я – Зада Ромеро.

– Что он сказал вам по поводу дела?

– Немного. Что вы нашли труп, набитый кокаином. Послушайте, я не хочу говорить по телефону, но готова встретиться с вами завтра утром, в половине десятого, в кафе «Неро» в Бекенэме.

– Да, это было бы здорово.

– Джеймс сказал, что вы обычно платите за информацию.

– Так и сказал?

– Да. Сказал, что я получу две сотни. А также кофе с пирожным.

– Хорошо.

– Отлично. Тогда до встречи.

Кладя трубку, Эрика не могла сдержать улыбки.

– По виду не скажешь, что вы из полиции. Вы больше похожи на иностранную теннисистку, – заметила она, когда Эрика вернулась к столику с кофе и пирожным.