|
Те выбежали из переулка и стали оглядывать улицу во всех направлениях. Макс немного сполз в кресле, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Нина посмотрела на него, хотела сказать, чтобы он не дымил в салоне, ведь это автомобиль ее мамы, но у нее отнялся язык. Близость Макса ее необычайно волновала. Он взглянул на нее, затем опустил стекло и положил на нижний край окна локоть. Нина осознала, что не думает, куда едет, и только что пропустила поворот к своему дому. Она посмотрела по сторонам, пытаясь сообразить, что ему сказать. Он взглядом прочесывал дорогу. Она никогда не видела таких невероятных глаз. Они у него были бездонные и блестели, словно где-то в их глубине пылали угольки.
– Куда едем? – нарушила она наконец молчание. – Твоя машина. Ты за рулем. Какого черта спрашиваешь, куда мы едем? – Макс выбросил в окно окурок. Нина заметила, что он осматривает салон – скользнул взглядом по стопке компакт-дисков со старыми записями группы «Уэстлайф», лежавших под магнитолой, по стикеру «Спокойствие и Акуна Матата» на приборной панели, – и внезапно смутилась, чувствуя себя неотесанной дурой. Макс открыл бардачок, стал в нем рыться. – Куда полез? – возмутилась она. Он извлек на свет розовую тряпочку в синий горошек и вскинул брови. – Твое? – Нет. Машина мамина. Это ее. – Нина наклонилась к нему, пытаясь выхватить у него находку, но Макс отвел руку с вещицей подальше от нее. – Она держит в бардачке свои трусики? – Это тряпка, чтоб стекло вытирать. – По мне, так это трусики, – хохотнул Макс. – Она забыла их надеть после свидания с твоим папашей? – Папа умер. – О черт. Прости, – извинился он, снова убирая тряпку в бардачок. – Ладно, проехали. А бойфренд у нее есть. Тот еще придурок. Макс улыбнулся и покачал головой. – На свете таких полно. Жвачка есть? – Нет. Он закрыл бардачок и стал смотреть в окно на бегущую мимо дорогу. – Это случилось давно, – произнесла Нина. – Что? – Папа давно умер. От сердечного приступа. Макс всматривался в уличные вывески. Нина чувствовала, что он теряет к ней интерес, и злилась на себя. Зачем она упомянула про отца? – Высади меня здесь. – Макс показал на паб, что стоял на углу улицы. Нина затормозила у обочины, он взялся за ручку на дверце. – Ты куда? – выпалила она. – В паб. – Я никогда не была в «Русалке». – На вид это было сомнительное заведение, с заколоченными окнами на фасаде. – Девушки вроде тебя туда не ходят. – Он открыл дверцу. – Откуда ты знаешь, какая я? На работе все пялишься на меня, оцениваешь, бросаешь непристойные взгляды, а потом запрыгиваешь в мою машину и считаешь, что я должна просто тебя подвезти! – Но это же вроде машина твоей мамы? – Мамы. Я просто хотела сказать, что не надо строить предположения насчет людей, они почти всегда ошибочны. В возникшей тишине Нина почувствовала, что у нее горит лицо. Макс криво усмехнулся, глядя на нее. – Я на пару минут. Дело у меня там. Подождешь? – Здесь? – Да. А где же еще? В ответ Нина лишь раскрыла рот и снова его закрыла. – Ты куда-то торопишься? – спросил Макс. – Нет. – Тогда ладно. Посиди тут. Я мигом, и потом ты мне все про себя объяснишь. – Он снова одарил ее обольстительной улыбкой, от которой она ощутила слабость в ногах. |
