– Где он? – горячее дыхание обожгло ухо.

– Кто?

– Не прикидывайся дурочкой, – послышалось в голосе раздражение. – Воймирко, где он? Веди меня к нему.

– Нет! – Агна рванулась из хватки, вцепившись ногтями в руку, продирая её, но напрасно – словно из железа вылита. – Пусти!

Забилась яростно, но в ответ её хорошенько встряхнули, как стираную тряпку – грубо и жёстко, давая понять, что лучше вести себя смирно.

– Показывай дорогу, откуда только что пришла, – процедил он сквозь зубы, подобрав косу, потянул и дёрнул больнее. Взглянуть на напавшего не было никакой возможности. – Иди!

Грубый толчок, и Агна полетела вперёд, ногой зацепилась за корни и неуклюже рухнула на землю, но помочь тот, кто только что грозил отрезать ей косы, само собой не собирался. Тем и лучше – это дало девушке передышку, чтобы осмыслить происходящее. Она зло зашипела и, если бы была дикой рысью, то, наверное, ощерилась бы вся, не собираясь ни о чём говорить, хоть трясло всю от страха. Кто он и откуда только взялся?

Воймирко выдавать она ни за что не станет, и выход был один – бежать. Но куда? Хотя бы потянуть время, чтобы жрец смог уйти. Мысль о том, что его могут поймать, обожгла Агну, словно ядовитым соком, выжигая нутро – особенно остро это ощутила после совсем недавней столь длительной связи со жрецом.

Шуршание травы позади вынудило принять решение мгновенно. В следующий миг Агна вцепилась в траву, рванулась вперёд, подрываясь с земли так стремительно, что сама не помнила, как бросилась в рогоз – в воду в тяжёлом панцире воин не решится, хотя этому, видно, было всё нипочём. Даже не окрикнул её. Агна не чувствовала, как лезвие камыша нещадно рассекало кожу – нужно любой ценой вырваться. Слышала, как он приближался неотвратно и быстро, грозно и яростно раздирая камыш прямо за спиной, и даже не спешил, зная, что нагонит. Казалось, жёсткие ручищи вот вот схватят, больно сомнут, и тогда уж точно не вырваться. Он сможет выбить из неё ответ – в этом девушка почему то не сомневалась.

– Анара́д, она здесь, держи! – услышала Агна ещё один мужской голос, доносившийся откуда то с реки. Они шли на лодке с другого берега, окружая. Смотреть по сторонам не было ни времени, ни возможности. Под ногами захлюпало. Вырвавшись из пут зарослей, Агна упала в воду кулем, стукнувшись коленями о песчаное дно, погрузившись в стылую, бьющую ледяными родниками воду. Холодная вода окатила лицо, зажимая в животе и перехватывая дыхание.

Громкий всплеск, будто в реку скинули валун, раздался за спиной, и ужас от того, что он сейчас налетит, загребёт руками и полонит, затопил разум, но всё же толкал девушку вперёд, хоть тело почти не слушалось, цепенея от кусачей воды. Дно, наконец, исчезло, и ей таки удалось отплыть. Очередной оглушающий всплеск позади и удар тяжёлой стылой волной в спину накрыли затылок, утопив Агну в холодных недрах. Его руки поймали за лодыжку, дёрнули назад. Грубо и резко. Он обхватил добычу поперёк талии, выдёргивая девушку на поверхность. Агна, судорожно глотая недостающий воздух, захлебнулась, замотав отяжелевшей головой, моргая часто, сбрасывая с ресниц потоки, пытаясь рассмотреть хоть что то, защититься.

– Дура, утонуть вздумала! – лязгнул гневом голос, что раскат грома.

– Не трогай! – завопила она, слыша его дыхание тяжелое и рваное над самым ухом.

Агна извернулась, упираясь кулаками в его скованную железными пластинами грудь, и оцепенела, не ожидая увидеть пусть ещё не такого зрелого, как Воймирко, но уже не юношу: высокие скулы и тонкий нос, плотно сжатые губы выказывали твёрдость и какую то мрачность, волосы, вымокшие от речной воды, налипли на лоб и лицо – было не разобрать их цвет, но они явно тёмные, и глаза какого то странного оттенка – серые, сумрачные, похожие грозовые облака, обрамлённые мокрыми ресницами.