Изменить размер шрифта - +
Некоторые из них, конечно, были очень гадкие. Правда, попадались и хорошие. В основном я сидела там одна и читала. Я ни с кем особенно не дружила. С ними было очень тяжело. Если ты думал по-другому, не так, как они, они начинали тебя презирать. Большинство там учились дома. Мне очень хотелось пойти в настоящую школу, и я просила родителей об этом. Бад ни за что не соглашался, но мама в конце концов решила меня отпустить, только предупредила, что если я кому-то расскажу про них, то попаду вместе с ними в тюрьму как помощница… Нет, как соучастница. А там, в тюрьме, мужчины будут делать со мной всякие страшные вещи. Вы понимаете, о чем я говорю.

— Милая моя маленькая девочка. — Амелия сжала ей руку. Амелии очень хотелось иметь детей, и она твердо знала, что рано или поздно они у нее будут. Ей было жутко слышать, что мать способна обречь собственное дитя на подобные испытания.

— А иногда, когда становилось совсем плохо, я вспоминала вас и представляла, что вы моя настоящая мать. Я ведь не знала, как вас зовут. Может быть, я и слышала ваше имя раз или два, но уже успела забыть. И поэтому я придумала для вас новое имя — Артемида. Я прочитала его в книге по мифологии. Она была богиней охоты. Вы же убили ту бешеную собаку, которая напала на меня. — Девочка опустила глаза. — Вообще-то, конечно, глупое имя.

— О нет, нет, имя прекрасное. Мне оно очень нравится… ты ведь меня узнала тогда в переулке во вторник? Когда сидела в машине?

— Да. Я знала, что вы должны были там оказаться, чтобы снова спасти меня. Вы верите, что такое бывает в жизни?

Нет, Амелия не верила. Вслух она произнесла только:

— Жизнь иногда выкидывает странные штуки…

Рядом с ними остановился автомобиль, и из него вылезла знакомая Сакс женщина-соцработник и подошла к ним.

— Привет. — Приятная негритянка потирала замерзшие руки над решеткой радиатора. — Официально для нас еще даже не началась зима. Как-то несправедливо. Мы нашли пару очень хороших приемных семей. Одну в Ривердейле. Их я знаю уже много лет. Ты у них побудешь несколько дней, а мы пока поищем кого-нибудь из твоих родственников.

Пэмми нахмурилась:

— А мне можно взять новое имя?

— Новое имя?..

— Мне не хочется больше носить старое. Я больше никогда не хочу разговаривать с матерью. Я не хочу, чтобы кто-то из тех людей, с кем мы там жили, отыскал меня.

Амелия опередила соцработника, сказав:

— Конечно же, мы позаботимся, чтобы с тобой ничего не случилось, Пэмми. Обещаю.

Пэмми обняла ее.

— Значит, мы скоро снова встретимся? — спросила Амелия.

Изо всех сил стараясь сдержать свою радость, девочка ответила:

— Наверное. Если вы не против.

— А как насчет того, чтобы завтра пройтись по магазинам?

— Да, конечно.

Амелии пришла в голову идея.

— Пэм, а ты любишь собак?

— Да, в одной семье, в которой я жила в Миссури, была собака. Мне она нравилась больше, чем ее хозяева.

Амелия позвонила Райму домой и позвала к телефону Тома.

— У меня вопрос.

— Выкладывай.

— Кто-нибудь на Джексона претендует?

— Нет. Пока он свободен.

— Можешь считать, что у него уже есть владелец. — Сакс отключила телефон и повернулась к Пэм: — Я приготовила тебе один интересный рождественский подарок.

 

Порой даже самые идеальные часы почему-то не работают.

Оторопь берет, когда подумаешь о том, насколько же хрупки эти механизмы. Пятьсот, а то и тысяча мельчайших движущихся деталей, почти микроскопические винтики, пружинки и камни, и все на своем месте. Десятки разнообразных частей, движущихся по-разному, но с удивительной согласованностью… Опасность поломки существует всегда, и причины ее бесчисленны.

Быстрый переход