— Введите прозвище Часовщик в базы данных. И Холодную Луну тоже. Да, кстати, и названия других лунных месяцев.

Потратив десять минут на поиски в программе ФБР по тяжким преступлениям и данных Общенационального информационного центра расследования уголовных преступлений, они ничего не нашли.

Райм попросил Купера выяснить, откуда взяты слова в записке Часовщика. Но поиск на десятке литературных веб-сайтов тоже ничего не дал. Купер даже позвонил одному преподавателю литературы из Нью-Йоркского университета, который помогал ему в ряде случаев. Тот никогда ничего подобного не слышал. И приводимые в записке строки принадлежали либо какому-то неизвестному литератору, либо самому Часовщику.

— Что касается самой записки, то она распечатана на обычной бумаге для компьютерного принтера. Лазерный принтер «Хьюлетт-Паккард»… Ничего из ряда вон выходящего.

Райм разочарованно покачал головой. Если они действительно имеют дело с серийным убийцей, это значит, что он уже, вероятно, выслеживает очередную жертву, а может быть, и убивает ее.

Тут появилась Амелия Сакс, на ходу стягивавшая с себя куртку. Ее представили Деннису Бейкеру, который не преминул польстить ей, сказав, что страшно рад, что она взялась за дело Часовщика. «Ваша слава идет впереди вас», — заметил Бейкер, слегка флиртуя с дамой. Амелия на все его комплименты ответила лишь коротким профессиональным рукопожатием.

Райм ввел ее в курс того, какую информацию им удалось получить на данный момент.

— Негусто, — прокомментировала она. — Парень не промах.

— А что с подозреваемым? — спросил Бейкер.

Амелия кивнула в сторону двери:

— Скоро будет здесь. Бросился бежать, когда мы попытались задержать его, но я не думаю, что он тот, кто нам нужен. Я проверила. Женат, был брокером в той же фирме в течение пяти лет. Ни в каких уголовных делах не замешан. Сомневаюсь, что он смог бы его поднять. — Она кивнула в сторону металлического бруса.

Раздался стук в дверь.

Двое полицейских ввели мужчину в наручниках. Ари Коббу было за тридцать. По-своему привлекательный, он обладал специфическим шармом молодого бизнесмена средней руки. Стройный, в дорогом пальто, скорее всего из кашемира, правда, забрызганном чем-то, что напоминало уличную грязь (вероятно, последствие ареста), Кобб явно чувствовал себя не в своей тарелке…

— Ну, выкладывай, в чем дело, — грубо прохрипел Селлитто.

— Я уже сказал ей… — Неприязненный кивок в сторону Амелии. — Вчера вечером я шел к станции метро на Сидар-стрит и выронил деньги. Это они. — Он кивнул на банкноты и на зажим. — Сегодня утром я понял, что произошло, и вернулся за ними. Увидел полицию. Ну и не знаю, что на меня нашло. Просто не хотел впутываться. Я работаю брокером. У меня есть клиенты, которых очень волнует их репутация. То, что меня задержали, может негативно сказаться на моем бизнесе. — Наверное, только теперь задержанный понял, что Райм сидит в инвалидном кресле. Он растерянно замигал, осознал увиденное, и вновь на его лице появилась маска презрительного возмущения.

Обыск задержанного ничего не дал. На нем не нашли ни песка, обнаруженного на мостовой, ни крови, ни каких-либо других следов, которые позволили бы связать его с убийствами. Так же как и Амелия, Райм сомневался, что перед ними Часовщик. Однако в случае со столь тяжкими преступлениями даже мелкая беспечность непростительна.

— Возьмите у него отпечатки пальцев, — приказал Райм.

Купер снял отпечатки и установил, что точно такие же имеются и на зажиме. Но в соответствующих базах данных они зарегистрированы не были. Связавшись с транспортным управлением, они выяснили, что у Кобба нет собственной машины, а после звонка в его кредитные компании стало понятно, что в последнее время автомобилей, пользуясь кредитной картой, он напрокат не брал.