Так они пробежали метров десять, и вдруг впереди грохнул выстрел. Быков словно споткнулся на бегу и рухнул на землю. Значит, преступник был вооружен! Сержанту, конечно, надо было оказать помощь, но сейчас для Егорова главным было поймать убийцу. И он побежал дальше по проходу. На бегу он достал свой «макаров» и выстрелил вперед в темноту. Он услышал сдавленный крик. Какое-то шестое чувство приказало ему пригнуться. Капитан пригнулся, и тут же впереди еще раз прогремел выстрел, и над головой Егорова просвистела пуля.

Погоня продолжалась. Ход повернул, пошел вверх… Егоров услышал, как впереди что-то стукнуло, и увидел в нескольких метрах впереди квадрат звездного неба. «Вот сейчас, когда я буду вылезать, он обязательно будет стрелять!» – мелькнула в голове мысль. Не вылезая наружу, Егоров выставил наверх руку с пистолетом и сделал три выстрела в разные стороны. А потом рванулся вперед, выскочил из подземного хода и перекатился по земле. И снова невдалеке вспыхнуло пламя, прозвучал выстрел, и пуля пролетела над головой капитана.

Впрочем, этот выстрел врага помог Егорову – теперь он знал, где находится Сиротинин. И он кинулся в ту сторону. Впереди затрещали кусты – преступник убегал. Капитан бежал следом.

Здесь рос молодой лес с густым подлеском, так что разбежаться было негде – приходилось не бежать, а скорее продираться через чащобу. Но вот лес поредел, бежать стало легче, и Егоров начал настигать беглеца. Как все невысокие люди плотного сложения, тот бегал не слишком быстро. Егоров хорошо видел фигуру «массажиста», которая мелькала впереди среди стволов. Он в любой момент мог подстрелить его, но пока не собирался этого делать. Он крикнул:

– Сиротинин, стой! Все равно не скроешься! Стой, а то буду стрелять!

И он действительно выстрелил – но значительно выше головы беглеца. Однако этот выстрел имел результат: беглец резко дернулся в сторону, споткнулся о корень и упал. Егоров в три прыжка настиг его и ударил ногой по руке, державшей обрез. Да, вот из чего отстреливался беглец – у него был обрез из охотничьего ружья.

Тут подоспели остальные, и всякое сопротивление беглеца было подавлено. Через минуту на его руках защелкнулись наручники. Беглеца подняли и поставили на ноги.

– Гражданин Сиротинин, вы арестованы по подозрению в совершении нескольких убийств, – сказал ему Егоров. – Это вам понятно?

– Все мне понятно, – глухо произнес задержанный и взглянул на своего врага. Еще никогда Егорову не доводилось видеть во взгляде человека такой ненависти.

– Ведите его к машине, – приказал Егоров оперативникам. – И скажите мне, что с Быковым?

– С ним вообще-то неважно, – ответил Храпченко. – Он ранен в грудь, потерял много крови и находится без сознания.

– Тогда кладите его в одну из наших машин и скорее везите во Фрязино, в больницу, – распорядился Егоров. – Давай, Сергей, ты с ним поедешь. Давай, не жди нас! Надо, чтобы он как можно скорее оказался на операционном столе!

Храпченко ушел, а Егоров обратился к сержантам.

– Ты, Василий, и ты, – он обратился к еще одному сержанту, чье имя так и не узнал, – сажайте этого гада в другую машину. Следите за ним – он опять попробует что-нибудь придумать, чтобы убежать. А я с еще одним товарищем проведу обыск в сторожке и осмотрю его машину.

Осмотр сторожки и новой машины Сиротинина продолжался больше часа и дал богатые результаты – богатые в прямом смысле слова. В чемоданах, стоявших вдоль стен сторожки, а также в багажнике машины оперативники нашли коробки с украшениями из коллекции певицы Леонидовой, несколько редких книг из собрания Бориса Соколова и редкие монеты, принадлежавшие дирижеру Воскресенскому.