|
— Для обычных людей наши глаза действительно выглядят зелеными, так и есть. Но мальчик не лжет, потому что прирожденные маги из-за некоторых особенностей зрения воспринимают их цвет совсем другим. Аура накладывается, вот и получается такой парадокс. Понимаешь? В свое время именно так и выявляли молодых магов — просили взглянуть в глаза бессмертному. Теперь-то, правда, есть и другие способы, но от этого факты не изменились: наш истинный цвет могут распознать только прирожденные чародеи. Такие, как твой внук, Брегол.
— Как?! — ахнул Велих. — Что?! — опасно покачнулась я. — Но почему?! — вскинулся купец. — У нас в роду никогда не было…! — В твоем — нет, — спокойно кивнул Шиалл. — А вот в ее (он уверенно указал на быстро бледнеющую ларусску), судя по всему, были. Не правда ли? Скажи, девочка, долго ли живут мужчины твоего рода? Зита прижала руки ко рту и в ужасе уставилась на улыбающегося эльфа. Даже пошатнулась от какой-то мысли, после чего побелела окончательно и, наконец, со стоном осела на землю. Если бы не Лех, вовсе упала бы, а так она просто плавно упала ему на руки и закатила глаза. — Зита, ты что?! Что случилось?!! — Спаси Двуединый… — слабо прошептала она. — Неужели опять?! Только не Лука! Не мой мальчик! — Зита!! — почти простонал Велих, кидаясь к жене. Та только всхлипнула и беззвучно разрыдалась, пряча лица в ладонях. А потом начала сбивчиво, сквозь слезы говорить. — Прости, любимый, что не сказала. Я думала, это больше не повторится… — Да в чем дело?! — Прости… я думала: то, что ты из других земель, спасет меня, — сбивчиво пробормотала ларусска. — Надеялась, что все кончено, порочный круг разорван, и можно спокойно жить, не опасаясь ничего. Это проклятие… ужасное, которое много лет висит на моем роде: никто из его мужей не доживает до глубокой старости. Ни отец мой, ни дед, ни прадед… вообще никто. Кого стрелой случайно заденет, кто в пожаре сгинет. Кто без вести пропадет — уйдет из дома, не оставив ни следа, ни памяти. А кто среди бела дня исчезнет и больше никогда не вернется. Я слышала, как мать рассказывала, что наш дед вдруг потерял разум — однажды поднялся среди ночи, собрал вещи и молча ушел, не сказав куда и зачем. Бабка плакала, умоляла вернуться, просила очнуться, за ведуном побежала, да не успела. Ушел он. Всей деревней поутру искали, по болотам пошли, хоть тело хотели сыскать… да так и не нашли. А отец мой просто с охоты однажды не вернулся. И не знаем: то ли медведь задрал, то ли волки словили, то ли сам ушел, как дед… мне восемь годков тогда было… как Луке сейчас. Как нашему мальчику… Брегол растеряно посмотрел на рыдающую невестку. — Это проклятие… самое настоящее проклятие, от которого никто не сумел избавиться… простите! Простите меня! Я не знала!! И никогда не слышала про магов! Не было их у нас! Никого! До Луки… не было… — Но почему ты не сказала раньше? Зита? Почему не спросила помощи?! — Да чем тут поможешь? — всхлипнула ларусска, боясь поднять глаза на мужа. — Я надеялась, Велих сумеет… поможет избавиться. Ведь люблю я его! И Луку! Хотела, как лучше, чтобы не тревожить его понапрасну, а только не вышло — как пришел срок, так и он это почувствовал. Но рано… слишком рано… он же совсем ребенок! Мальчик испуганно потянулся вперед. — Мама! Зита порывисто выхватила сына из рук Велиха и с плачем прижала к себе. — Прости меня, родной. Прости! Это я виновата! Это все из-за меня тебе было так плохо! Это я… Мы недоуменно застыли, не зная, как реагировать на такую странную правду. |
