— Прости меня, родной. Прости! Это я виновата! Это все из-за меня тебе было так плохо! Это я…

Мы недоуменно застыли, не зная, как реагировать на такую странную правду. Про Зиту, ее родичей, пропавших мужей, проклятие это непонятное. Откуда взялось? Где истина? Были ли то маги или просто совпадение, что они так же, как мальчик, внезапно бросали все и уходили в ночь, как околдованные? И спросить-то не у кого — говорят, девчонка еще до совершеннолетия сиротой осталась. А Лука — вот он, сидит на руках и не понимает, зачем вся эта суматоха, что он сделал плохого, что мама так горько плачет, а отец не знает, как ее утешить.

Брегол яростно кусал губы, силясь понять, что теперь делать. Лех, сведя брови к переносице, о чем-то тихо спорил с побратимами. Кажется, не хотел верить в эту чепуху про проклятие. И только Велих, нахмурившись, вдруг быстро шагнул вперед и крепко обнял жену.

— Прости, — всхлипнула девушка, содрогаясь в рыданиях. — Это я виновата!

— Нет, — твердо ответил он. — Твоей вины тут нет. И Лука не при чем.

— Но это же из-за меня…!!

— Велих прав, — скупо заметил Беллри, с растущим интересом изучая испуганного мальчика. — Вина лежит скорее на том, кто впервые смешал свою кровь с кровью мага. Причем сильного мага, очень сильного, иначе не просыпалась бы она в мужчинах одного рода на протяжении многих лет. Женщины служат лишь слабыми проводниками, помогая передавать эту особенность из поколения в поколение, но ее вины тут никакой нет. Скорее, вам надо гордиться, что в роду теперь будет превосходный маг.

— Значит, Лука станет магом? — озадаченно переспросил Яжек. — Так он поэтому… э-э… сбегал? И так странно себя вел временами?

Эльф спокойно кивнул.

— Разумеется: у магов буйная кровь, требует выхода, нуждается в сильной руке, которая сумела бы обуздать эту силу. У каждого это проявляется по-разному — кто-то слышит голоса, кто-то начинает понимать Огонь, кто-то чувствует пение ветра, а кто-то, как родичи Зиты, уходит на неслышный другим зов — зов своих предков, от которого можно сойти с ума. Думаю, в этом причина того, что ее род остался без мужчин: во время наваждения смертные теряют волю, стремятся вперед, не замечая ям и оврагов, не чувствуя земли под ногами. А потому нередко погибают в попытках найти его источник — падают, разбиваются, гибнут от лап диких зверей… мало кто достигает зрелости. Это правда. И буйный нрав тому тоже причина. Даже тогда, когда они успевают обратиться к ведуну. Но здесь только хороший маг помочь может — отыщет чужую тропинку, проведет по пути Искусства, поможет отстраниться от Зова крови. Поможет себя сдержать, ибо без него эту силу не смирить, не обуздать. Эту ярость не скроешь. Потому что у магов ВСЕГДА сложный характер и всегда очень мало друзей. Но Лука, мне кажется, почти справился с этим. Верно, мальчик? Теперь ты понимаешь, почему иногда тебе снятся такие странные сны?

Лука вскинул голову и уставился в горящие небесной синевой глаза эльфа.

— Да, — а потом посмотрел на меня и до крови прикусил губу. И я сильно вздрогнула, внезапно прочитав в его глазах отголоски собственного страха. И собственных смятенных мыслей, что как набатом били в голове, требуя осмысления и признания. Это было странно, непонятно, но, пожалуй, в первый раз так четко и ясно, что я на мгновение даже растерялась. А потом поняла, что так и должно было быть изначально, и заметно помрачнела.

«Они не должны узнать о тебе и о Ширре», — молча сказал мне Лука.

«Да, — сглотнув, ответила я так же молча, уже ничему не удивляясь. — Это очень важно».

«Я не скажу никому. Клянусь, Трис».