«Вероятно, я тоже одержим. Маньяк для маньяка».

Мания могла быть генетической, вызванной анатомическими изменениями лобной доли мозга, травматическими переживаниями, стрессом, разочарованием или воспитанием в патологической среде. Трудно точно определить, что спровоцировало навязчивое поведение. На его создание могли влиять сразу несколько факторов. Неврологические изменения могли активироваться, когда убийцу поместили в неподходящую среду, он оказался более восприимчив к внушению и менее устойчив к психическому стрессу. Скрытые обиды и проблемы негативно сказывались на его психическом состоянии, не позволяли наслаждаться настоящим моментом, но заставили жить прошлым.

«Есть некоторые вещи, которые просто необходимо принять».

Например, рассказ доктора наук о машине, виденной на Дальприборе, которую тот рассмотрел хоть и не очень хорошо, но теперь, когда алкогольный делирий[6] отступил, смог описать не в терминах адских колесниц. И по описанию транспорт поразительно и подозрительно походил на шабалинский.

Распрощавшись с расчувствовавшимся Аристархом, Дмитрий вышел на улицу. Лето после прохладных, унылых коридоров больницы ошеломило его яркой листвой, удушливым жаром нагретого асфальта и пониманием – необходимо звонить в Уссурийск, не откладывая.

III. Уссурийск и банщик

В уссурийское отделение милиции Дмитрий звонил уже из дома. Меньше лишних ушей, и к тому же – после всех разъездов, после больницы – уже наступил вечер. Звонить, впрочем, оказалось не так удобно, как казалось до возвращения домой: Ксюша явно решила, что телефонный провод – это такая интересная кошачья игрушка, созданная специально для того, чтобы на нее охотиться. Поэтому первое, что услышали на том конце телефонного провода, было:

– Не грызи его! Электричество невкусное!

– Следственный отдел УМВД, капитан Мерзяев слушает, – несколько неуверенно ответили из Уссурийска. – Кого не грызть?..

– Провод, – вздохнул Дмитрий, понимая, что разговор начался не с того, с чего следовало бы начать. – Простите, я тут с кошкой… Майор юстиции Меркулов беспокоит, Владивосток. Есть пара вопросов…

– Вы когтеточку ей купите, – посоветовал капитан. – И мышь на веревочке. А еще лучше собрать самоходную машинку на батарейках и в мех обмотать. Запускаешь, и с гарантией свободен: или играть начнет, или испугается так, что час под диваном просидит. А какие еще вопросы? Вы спрашивайте, товарищ майор, у меня этих кошек три штуки – одна своя и две по жене достались. Не выкидывать же было, правильно?

– Правильно, – согласился Дмитрий, чувствуя, как его затягивает в кошачьи проблемы. – Скажите, а фамилия Шабалины вам о чем-нибудь говорит? Только не в контексте кошек!

По документам Шабалин приехал во Владивосток именно из Уссурийска, и если какие-то концы были, они должны были найтись именно там. Или не найтись.

«По документам. Это насколько же я ничего не знаю об эксперте, с которым работаю годами и который обожает поговорить?..»

– Шабалины, Шабалины… – протянул капитан. – А ведь что-то такое в голове крутится. Минутку…

Дмитрий терпеливо ждал и надеялся, что тут информацию на десять делить не придется, как по Ольге. Нужна была конкретика, и чем больше, тем лучше. Без конкретики он так и продолжил бы топтаться на месте, надеясь, что маньяк ошибется.

– Вспомнил. – Радость в голосе капитана не звучала, только сухость.