А. Дж. Риддл. Холодный мирДолгая зима – 1
1 Эмма
На протяжении последних пяти месяцев я наблюдаю за тем, как мир умирает. Под ледниками, сметающими все на своем пути, скрылись Канада, Англия, Россия и Скандинавия. Все это выглядело так, будто они и не собираются останавливаться. Полученные нами данные это подтверждают. Через три месяца лед покроет землю, и жизнь, какой мы ее знаем, перестанет существовать. Моя работа заключается в том, чтобы выяснить – почему. И чтобы остановить это.
* * *
Меня будит сигнал тревоги. Выбравшись из спального мешка, я открываю дверь своей каюты. Я не могу нормально спать с тех пор, как прибыла на Международную космическую станцию, и особенно с того момента, как начались Эксперименты по изучению Зимы. Я ворочаюсь каждую ночь, размышляя о том, что обнаружат зонды и сможет ли полученная с них информация спасти нас. Переместившись в модуль Хармони, я нажимаю на кнопки настенной панели, пытаясь выяснить причину завывающей сирены. Судя по показаниям датчиков, температура радиаторов солнечной батареи продолжает неуклонно расти и они перегреваются. Почему? Нужно это остановить… До моего уха доносится голос с сильным русским акцентом, принадлежащий Сергею: «Это солнечная батарея, командир». Я смотрю на экран. – Объясни. В ответ – тишина. – Сергей, отвечай. Туда попал космический мусор? Почему температура растет? На МКС есть миллион способов погибнуть, и один из них, без сомнения, – потеря солнечной батареи. Причем вариантов потерять саму батарею ничуть не меньше. Они работают так же, как и фотоэлектрические батареи на Земле: солнечная радиация превращается в них в электрический ток, высвобождая большое количество тепла. Жар рассеивается через радиаторы, направленные в противоположную сторону от солнечного света – прямо в темноту космоса. Если они перегреваются, то жару некуда деваться, кроме как внутрь станции, а для комфортной жизни такое развитие событий подходит мало. С этой ситуацией нужно разобраться как можно скорее. Голос Сергея звучит почти раздраженно: «Это не мусор, командир. Как только сам разберусь – сразу сообщу. Пожалуйста, ложитесь спать». Дверь соседней каюты отъезжает в сторону, и в проеме появляется заспанное опухшее лицо доктора Эндрю Бергина. – Эмма, привет. Что случилось? – Солнечная батарея. – Все в порядке? – Пока не уверена. – Сергей, как думаешь – в чем дело? – Я думаю, что дело в солнечной радиации. Ее уровень слишком высок, – отвечает Сергей по коммуникатору. – Вспышка на Солнце? – Да, больше нечему. Из строя вышел не один радиатор – они все перегрелись. – Выруби батарею и переходи на резервное питание. – Командир… – Выполняй, Сергей. Сейчас же. На панели отображается восемь солнечных батарей и тридцать три тысячи расположенных на них фотоэлектрических панелей. Я вижу, как они отключаются одна за одной и показатели температуры с датчиков радиаторов начинают ползти вниз. На резервном питании мы какое то время сможем продержаться. Я знаю это, потому что мы делаем так пятнадцать раз за день, когда солнечные батареи находятся в тени Земли. В голове звучит вопрос доктора Бергин: «Есть какая нибудь информация от зондов?». Уже проверяю. Месяц назад международная ассоциация запустила космические зонды для измерения солнечной радиации в попытке обнаружить какие либо аномалии. Зонды были частью Экспериментов по Изучению Зимы – крупнейшего научного исследования из когда либо проводившихся. |
