‑ Я видела здесь эти перчатки, ‑ объяснила Хэлуда. ‑ Вы, маги-кузнецы, скорее изобьёте пса, чтобы его озлобить, чем разожжёте огонь ради разрушения. Либо я совсем потеряла нюх и не распознала в тебе опасность, либо какое-то из твоих изделий оставило след твоей магии на печной двери. Если бы этот кусок металла не сорвало с двери, возможно мы никогда бы не нашли след твоей силы. След твоих перчаток, использованных человеком, для которого ты их сделала.

‑ Нет, ‑ деревянным голосом произнесла Даджа.

Она отказывалась в этом верить.

‑ Я начала подозревать у Дома Джосарика, ‑ продолжила Хэлуда несгибаемым голосом. ‑ Пожар случился после того, как совет острова пренебрёг Ладрадуном. Если бы сгорел один из их домов — тогда мы по крайней мере допросили бы Ладрадуна. Но он был осторожен. Сгорел дом любовницы одного из них… хитро придумано. В моём деле совпадения подозрительны. И Ладрадун сказал, что согласен с твоим мнением насчёт того, что пожары были устроены намеренно. Ему пришлось это сделать, потому что ты уже сказала об этом мне. В противном случае он бы привлёк бы к пожару внимание магистратов. Ладрадун знает каждый дюйм этого города. Губернатор позволил ему осмотреть всё вокруг, когда он начал обучать свои бригады. И после долгого лета, лишённого крупных пожаров, сгорает склад Ладрадунов. Маги Базниуза тут оплошали. Надо было его допросить, а они этого не сделали.

«Столь многое не имело смысла», ‑ думала Даджа. Эта его коллекция почерневших, пропахших дымом сувениров… «Кто-то, уставший от того, что его игнорируют», ‑ сказал он во время очень странного разговора. «Ты решила оттолкнуть меня?» ‑ спросил он.

‑ Я отказываюсь в это верить, ‑ настаивала она, пытаясь придать голосу убедительности. ‑ Он герой. Он никогда не сжёг бы целый дом людей просто потому, что был зол на кого-то, кто к ним не имеет почти никакого отношения.

‑ Я думаю так, как думает он, ‑ мягко ответила Хэлуда. ‑ Когда поработаешь в этих делах с моё, приобретаешь такой навык. Не смотри на него как на друга. Смотри на него как на того, кто он есть: сын Моррачэйн Ладрадун. Такие убийцы как Бэннат, они печальны в юном возрасте, когда кто-то грубо обращается с ними, как с игрушками — но не потом, когда они вырастают. Единственный способ, которым мы учимся быть взрослыми — подражая тем взрослым, которые нас вырастили. Дети чудовищ сами становятся чудовищами.

Она наклонилась вперёд и упёрлась взглядом в глаза Даджи, взяв её ладони в своим собственные сухие пальцы:

‑ Совет острова штрафовал Моррачэйн десять раз за то, что она била слуг. Её младшие сыновья бежали из города сразу, как только у них появилась возможность; её муж умер молодым, наверное от её криков. А Бэннат? Впервые в жизни он ощутил доброту и внимание других только тогда, когда его семья погибла в случайном пожаре. Второй раз — когда люди, которых он обучил, спасли в другом пожаре жизни. Так оно шло — пожар за пожаром. Люди спасены, дома спасены. Советы с уважением прислушиваются с нему. Он не бесполезный сын-идиот Моррачэйн Ладрадун — она так назвала его прилюдно, — он не такой, когда что-то горит. Только вот он слишком хорошо делал своё дело. Он слишком много огнеопасных зданий убрал. Люди привыкли к его работе, и число крупных пожаров сократилось. Уважение, внимание — он получает их только тогда, когда пожары становятся хуже. Если пожаров нет, что ж, если он сам устроит пожар, и всех спасёт, то, по сути, никто не пострадает.

‑ Поэтому он устраивает пожар. Потом, в следующий раз, пожар покрупнее, потом ещё крупнее. Люди гибнут. А он получает в свои руки инструмент, с помощью которого можно придавать форму огромным пожарам.