— Почему на меня?

— Ты единственная, кто волнуется о Хари так, что способен написать такое.

Наступило молчание. Сиобан стояла, опершись на спинку стула. Вокруг них по-прежнему слышались разговоры и смех. Две иностранки, начавшие было бурно выяснять отношения, больше не вызывали интереса. Кони не предложила ей сесть, не притворялась, что между ними все нормально. Сиобан Кейс угрожала убить ее, она действительно сошла с ума.

— Ты знаешь, что он никогда не любил тебя, ты знаешь это?

— По правде говоря, возможно, любил в самом начале, пока не понял, что я не испытываю удовольствия от секса.

— Удовольствия! — Сиобан поморщилась. — Он говорил, что ты всегда была бесчувственной, лежала как бревно. Именно так он говорил.

Кони прищурилась. Хари знал, как она старалась, как хотела, чтобы у них все получилось. С его стороны было очень жестоко рассказывать Сиобан такое.

— Ты знаешь, я пыталась что-то изменить.

— О да?

— Да. Но это не привело ни к чему хорошему.

Неожиданно Сиобан выдвинула стул и села. Теперь Кони могла лучше рассмотреть ее. Как безжалостно время обошлось с ней. Ее блузка была в пятнах, юбка трещала по швам, ногти были грязные и поломанные. Она была без косметики, и ее лицо все время дергалось. А она ведь на два или три года моложе меня, подумала Кони, а выглядит на несколько лет старше.

Неужели Хари порвал с ней? Кони заметила, как она нервно вцепилась в нож и вилку, хотя еды на столе не было.

— Все эти годы ты не зря теряла время, он, наверное, женится на тебе, — сказала Кони.

— Я не подхожу для семейной жизни.

— Но он практически жил с тобой. — Кони надеялась, что эта тактика сработает. Сказать ей, что Сиобан была главной в жизни Хари.

— Конечно, дома он не получал любви, он должен был уходить куда-то, — сказала Сиобан.

Сейчас она пила кьянти из стакана Кони.

Кони взглядом и движением руки дала знак официанту, чтобы принесли еще вина и стакан. Что-то подсказало ему, что не нужно задерживаться возле их столика, и, поставив бутылку и стакан, он ушел.

— Я долгое время любила его.

— Хорошо же ты любила, вытряхнув из него все и отправив в тюрьму.

— К этому времени вся моя любовь уже прошла.

— А я всегда любила, — с горечью сказала Сиобан.

— Я знаю. И за что же тебе ненавидеть меня, я же не ненавидела тебя.

— О, правда?

— Нет, я знала, что ты нужна ему, и до сих пор, думаю, нужна.

— Нет, больше нет. Когда он выйдет, то уедет в Англию. И в этом виновата ты. Из-за тебя он не имеет возможности жить у себя на родине. — У Сиобан был несчастный вид.

— Вероятно, ты поедешь с ним.

— Нет. — И снова в ее глазах появилось сумасшествие.

Очень важно было для Кони сейчас поступить правильно.

— Я ревновала его к тебе. Ты дала ему в жизни все: любовь, понимание, незаменимую поддержку в работе. Он проводил с тобой большую часть времени, ради бога, почему я не должна была ревновать? Но поверь, я никогда не испытывала ненависти к тебе.

— Я так понимаю, ты считала, что пусть он будет со мной, чем у него будет много женщин, так?

Кони знала, что должна быть очень осторожной. Она смотрела на потерянное лицо Сиобан, которая всегда любила Хари Кейна и любит до сих пор. Неужели возможно, что она не знала о его связи с девушкой из авиакомпании, с владелицей маленького отеля в Гальвее, с женой одного из инвесторов? Она всматривалась в лицо Сиобан и понимала, что та верила, что она была единственной женщиной в жизни Хари Кейна.