Я смотрела на него, раскрыв рот.

– Что? Лайл, мы же обсуждали это! Ты знаешь, у моих родителей не хватит денег на столь же масштабный праздник, как у семьи Куки, – Боже, разве взрослую женщину могут звать Куки? В любом случае мы не можем позволить себе того, что могут ее богатые родичи. Любимый, это просто невозможно.

– Ну, Вине сказал, что мы можем взять кредит.

– Кредит? Взять кредит?! То есть начать семейную жизнь с долгов – и лишь ради того, чтобы твои приятели могли лишний раз выпить? Этот Вине просто… настоящий кретин, у которого вместо головы задница! Если он спрыгнет с моста, ты тоже прыгнешь следом?

Ухмылка Лайла не помогала мне успокоиться.

– Чему ты улыбаешься?

– Ты такая милая, когда злишься.

Я спрыгнула с дивана и попыталась сделать страшное, злое лицо. (К сожалению, у меня это никогда не выходило.)

– Я не хочу быть милой! Я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез. Чтобы ты перестал относиться ко мне как к ребенку. Я просто… то есть, я хочу сказать… в общем, я не знаю, что хочу сказать. – Вздохнула и, ссутулившись, направилась к двери. – Не желаю сегодня обсуждать это. Я очень устала – знаю, что кажусь злой и невежливой, и мне очень жаль. Пожалуйста, давай поговорим завтра, а лучше – в выходные. Мне предстоит очень напряженная неделя, я едва успела начать работу на новом месте. – И обернулась, взявшись за дверную ручку.

Лайл все еще сидел на диване, он не верил своим ушам.

– Ты что, выгоняешь меня? Не завершив разговор? Лишь потому, что устала?

Я всегда усердно старалась не злиться. Мама говорит, женщине не подобает испытывать гнев. Но сейчас я чувствовала, как сквозь усталость, которой был окутан мой мозг, пробивались ростки безудержной ярости.

– Мой рабочий график отличается от твоего. Я сегодня не спала до полудня. Мне пришлось встать в шесть, чтобы собраться, пойти на работу и разбираться там с иероглифами, летучими обезьянами и демоническими верблюдами? Потом я целый час занималась с мадам у нее дома, и там мне пришлось столкнуться с подушкой, вопиющей о круизном судне. Я не могу сейчас разговаривать. Прошу тебя, пожалуйста, пойми это.

Лайл так посмотрел на меня, будто я потеряла рассудок, закрыл рот, вскочил с дивана и схватил пальто. Вид у него был не очень счастливый, и я почувствовала, как мой бунтарский порыв угасает.

– Дорогой, подожди. Ты прав. Я очень устала, но не должна была так срываться, особенно после того, как ты проявил заботу и принес мне ужин. Подожди. Все хорошо. Давай поговорим. Я только сварю кофе. – Дотронулась до его руки, и он остановился, но не отдал пальто.

Затем пока чал головой:

– Эта работа портит тебя. Ты же самая славная девушка, которую я когда-либо встречал. Или по крайней мере была такой. Иногда я перестаю понимать, кто ты теперь.

Закрывая за Лайлом дверь, я ощутила подступавшие к горлу слезы. Я самая славная девушка, которую он когда-либо встречал. Да. Но при этом я хочу иметь право на собственную жизнь. Неужели я прошу слишком много?

Иногда я и сама не понимала, кто я теперь. А иногда слишком уставала, чтобы думать об этом.

8

Кирби

Mi lasсi in pase (Оставьте меня в покое)

Десять утра, а я уже пять часов торчу на работе. В одиночку заниматься запуском новой линии гораздо сложнее, чем мне казалось. Почти нет времени по учить итальянский перед поездкой. Я, конечно, не считаю себя супербизнес-леди, но, вероятно, действительно не представляла объем работы, который выполняли мои сотрудники в промежутках между перерывами на чашку кофе.