Он собирается уйти, но останавливается и снова поворачивается ко мне:

– Может, пообедаем вместе?

Стоп! Это еще что такое? Внезапный возврат к прежним отношениям в стиле «мы просто коллеги, которые начинают становиться друзьями и, откровенно говоря, неравнодушны друг к другу»? В отличие от новой стадии «ты – злобная стерва, которая не может проявить скромность даже во имя спасения собственной задницы, отпуска или должности»?

По-видимому, мое лицо принимает странное выражение, потому что Бэннинг пожимает плечами:

– Если ты занята, ничего страшного. Я просто хотел обсудить сумму твоей страховки на время поездки в Италию.

– Да, мне нужно… Нет, подожди! Ты только что сказал «на время поездки в Италию». Значит, считаешь, что я выиграю пари? Ага! – Откидываюсь в кресле, скрещиваю на груди руки и широко улыбаюсь. – Не верится, что ты так поступаешь со мной, зная…

– Я хотел сказать «если». Если ты поедешь в Италию. – Но уголки его губ дрогнули, так что я считаю это своей моральной победой.

Наслаждаясь видом удаляющихся от меня упругих ягодиц Бэннинга, я думаю, что надо было принять предложение пообедать. Может, у нас действительно сложатся дружеские отношения, потенциально ведущие к чему-нибудь вроде «мы взрослые люди, действуем по взаимному согласию, и ничего в этом нет плохого»?

Очень заманчиво. Только вот… нет. Никаких романов с начальником. Просто деловой обед коллег.

Смотрю на часы, прикидывая, сколько времени понадобится Бэннингу, чтобы добраться до своего кабинета. Тогда я смогу позвонить и принять его предложение. Но тут поднимаю глаза и вижу Брианну – она нерешительно топчется у двери.

– Э-э… Кирби, может, нам с вами… то есть, я хотела спросить – не хотите пойти пообедать?

Нужно обязательно почитать что-нибудь об экстрасенсорных способностях. «Горячая линия «Телепатия»: не мистификация, а новые перспективы профессионального роста».

Пока мы спешим к ресторану «Океанариум», сутулясь под холодной изморосью, я пытаюсь обдумать темы разговора с Брианной. Никогда не была сильна в светских беседах. Наверное, этому можно научиться. В старших классах, когда дети моего возраста приобщались к жизни в социуме, я училась антисоциальному поведению.

«Неприязнь окружающих лучше, чем жалость».

Порой гордость – единственное, что всегда принадлежало только тебе, а не получено как благотворительная помощь от церкви и не куплено в магазине товаров секонд-хэнд. Кроме того, она не имеет размера и никогда не выходит из моды.

Правда, не очень-то согревает.

Толкаю дверь ресторана, и мы торопливо заходим в теплое помещение. Интерьер отдает пятидесятыми, зато тут самые лучшие блюда из морепродуктов в округе.

– Ой, здесь так здорово пахнет! – восхищается Брианна. – В таком месте я не откажусь заняться набиранием тридцати пяти фунтов.

Она тут же покрывается забавным румянцем, но официантка приглашает нас за столик, и я не успеваю спросить, в чем дело. Набрать тридцать пять фунтов? Она что – беременна? Радуюсь, что заказала столик заранее: в заведении, как обычно, полно народу.

Сидя у окна, листаю меню и поглядываю на Брианну, думая, политкорректно ли будет спросить о цели набора веса. В отделах кадров различных фирм меня заставили выслушать немало нудных лекций о юридических вопросах. Можно подумать, будто я помню, грозят ли мне неприятности, если я спрошу у своей секретарши, не беременна ли она.

Или даже если поздравлю ее в случае утвердительного ответа.

Хотя Брианна очень скромная девушка, вероятно, из тех, кто уходит с работы, чтобы сидеть с ребенком.