Декстер фыркнул и закатил глаза.

– Угу. Зато в метро живут гигантские крысы.

– Это да, – заметила Мак. – Они и правда мерзкие. – Все брезгливо поморщились. Мак спиной чувствовала на себе обжигающий взгляд Клэр, но твердо решила не оборачиваться. Сегодня она будет веселиться, черт возьми. И не потащит прошлое за собой.

К ним вразвалку подошел высокий широкоплечий блондин с ямочкой на щеке. Мак посмотрела на его пиджак, но бейджика на нем не было.

– У вас тут, похоже, весело, – с энтузиазмом сказал он.

Люсьен пригубил свой напиток.

– Да мы тут просто обсуждаем крыс в метро. Обычная тема, чтобы завязать знакомство.

Новенький тут же уставился на Мак.

– Крысы в метро? Бр-р.

Мак хихикнула, подавив ботанский порыв поправить очки.

– Боишься?

Парень хмыкнул.

– Крыс-то? Не-а. Я вырос на ферме. Но я слыхал, что в Нью-Йорке они отличаются особой сообразительностью. Выделывают всякие трюки – носят разные предметы в зубах, кувыркаются, говорят на нескольких языках.

– Спорят с таксистами? – вставила Мак.

Новенький усмехнулся.

– Торгуются с продавцами фальшивых сумок Gucci на Канал-стрит.

– Без очереди проходят в лучшие клубы, – пошутила Мак, вовсю наслаждаясь ситуацией.

Парень протянул ей руку.

– Я Оливер. Играю на фортепиано, – Ладонь у него была гладкая, но на кончиках пальцев были мозоли. От его прикосновения по телу Мак пробежал электрический разряд.

– Маккензи. Виолончель. Приятно познакомиться.

– Взаимно, Маккензи-виолончель. – Он уверенно смотрел ей в глаза. – Меня всегда восхищало, как вы, виолончелисты, повсюду таскаете за собой эту бандуру, будто она ничего не весит. По виду и не скажешь, до чего она тяжелая.

– Этому нас учат в первую очередь, – пошутила Мак. – Прямо на первом занятии, еще до того, как сыграем хоть одну ноту. – Ей не верилось, что она так легко подбирает нужные слова. Ей никогда не удавалось так непринужденно флиртовать с Блейком. Может, потому, что в его присутствии она всегда слишком давила сама на себя?

– Ах, вот оно что! А я-то всегда удивлялся! – У него приятный смех, подумала Мак. Открытый, искренний, теплый. Но тут, к ее досаде, в груди кольнуло. «Он не Блейк», – произнес тихий голосок в ее голове. Мак передернуло. «Ну и что? – в ярости подумала она. – Блейк причинил мне боль. Вернее, он меня подставил».

Она постаралась снова сосредоточить внимание на Оливере. Тот рассказывал какую-то историю про виолончелистку из своей школы – крошечную японку, которая была едва ли не меньше собственного инструмента, но при этом превосходно им владела.

– А вы, пианисты? – спросила она. – Наверное долго учитесь таскать за собой рояль?

– Я что, похож на человека, который сам носит свой инструмент? Для этого есть специально обученные люди. – В его зеленых глазах мелькнула озорная искорка. – Я потому и выбрал фортепиано, чтобы всю черную работу за меня делали другие.

Мак изо всех сил старалась сохранить серьезное лицо.