Страх превращается в неконтролируемую ярость. Это Алекс.

– Ты скучала по мне? – тихо спрашивает он.

– Я скучала по тебе?! Ты что, бл*дь, издеваешься надо мной? – Истерически кричу я. – Как, черт возьми, ты оказался в моей квартире?

Я делаю шаг к нему, боль и тоска превращаются во всеобъемлющую, необъяснимую ярость, как только вижу улыбку Алекса, которая оказывает свое обычное воздействие на мое тело. Мое тело хочет его. Я издаю вопль полного разочарования, непонимания и боли, бросившись на него с кулаками. Алекс видит мою реакцию, легко хватает меня за запястья. Удерживая на расстоянии вытянутой руки, чтобы я не смогла достать его ногами и кулаками. Спокойно наблюдая, пока я ору, пытаясь вырваться.

В конце концов, выпустив весь свой гнев, замираю тяжело дыша.

– Ты закончила? – тихо спрашивает он.

Я с несчастным видом киваю, он отпускает мои запястья. Я не решаюсь снова замахнуться, потому что злость прошла, чувствую себя такой усталой. По правде говоря, я так устала от злости, ожидания и всего остального, что просто хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Я выслушаю его, выясню все, что хочу, затем уйду и начну все сначала. В другом месте. Он может забрать свою часть казино обратно. Я уже ее не хочу.

Я тяжело опускаюсь на диван, Алекс садится рядом. Хотя меня по прежнему беспокоит один вопрос, который я и озвучиваю:

– Как ты сюда попал? – Спрашиваю еще раз.

– Ты держишь запасной ключ в своем шкафчике на работе, – говорит он, как будто это вполне приемлемо, забрать мой ключ и без разрешения вломиться в мою квартиру.

Его слова еще больше должны разозлить меня, но почему я не злюсь. Я устала злиться.

– Прости. Я бы никогда им не воспользовался, но разговор, который будет между нами, не ведут в казино, я решил, что ты не впустишь меня, если я просто постучусь в твою дверь, как нормальный человек.

Тень улыбки изгибает мои губы. Я действительно скучала по нему, хотя ни за что на свете в этом не признаюсь.

– Да уж, я бы точно не стала тебя впускать, – соглашаюсь я.

– Я доставил тебе боль, Синди, и я искренне сожалею об этом. Я не буду тебя винить, если ты скажешь мне убираться и никогда не возвращаться. Но я не уйду, пока не объясню тебе все. Я в долгу перед тобой и мне нужно, чтобы ты услышала все от меня. А потом, если ты все же захочешь, чтобы я ушел, я уйду.

– Хорошо, – устало пожимаю я плечами. – Давай выслушаю следующую порцию лжи, которую ты состряпал.

– Я никогда не лгал тебе. Единственный раз, когда я был не совсем правдив, единственное, в чем я виноват, когда позволил тебе поверить Петре, ты, по крайней мере, поймешь, почему я так поступил.

– Что?! – Шепчу я в шоке.

– Это правда. Все, что я говорил о желании сделать бабушку счастливой, было правдой. Она действительно хочет, чтобы я нашел особенную женщину, с которой был бы счастлив, и я хотел, чтобы она увидела эту женщину, прежде чем покинет эту землю. И пока Петра не вмешалась, ты смогла сделать мою бабушку по настоящему счастливой, ты сама видела, как она была счастлива, предполагая, что я нашел ту единственную. И ни о чем другом речи не было. И еще кое что интересное для тебя. Я единственный законный наследник всего состояния графов Оболенских. Титулы перешли к бабушке только потому, что мой отец умер, и она была следующей в роду. После ее смерти следующим буду я, но меня не интересуют ни ее дом, ни ее деньги. У меня есть приличное состояние, больше, чем мне нужно, и пока я не увидел, как по настоящему красив Уинтер Хаус, я никогда не хотел иметь этот дом и не собирался там жить.

– А как насчет пункта в завещании, о котором говорила Петра? – В шоке спрашиваю я.

– Этот пункт действительно есть в завещании. Я сам рекомендовал бабушке его добавить много лет назад.