– Все, что я говорил тебе с момента нашей встречи, правда, Синди. Я влюбился в тебя. Полностью, безнадежно влюблен в тебя. А это означает – честность с моей стороны. Даже если эта правда будет болезненной.

Я смотрю в его родные глаза, как грозовое небо, и чувствую, как у меня замирает сердце. Он любит меня! Все было правдой, по настоящему. Все, что у нас было, было реально. Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Я закрываю рот и просто молчу, пытаясь переварить все, что он мне рассказал, но услышала только одно, что он любит меня. Эти слова вибрирует у меня в голове. И звучат так прекрасно.

– Синди? Ты ведь мне веришь, правда? – спрашивает он с ноткой беспокойства в голосе.

Я киваю, все еще не в состоянии вымолвить ни слова. Слегка трясу головой, надеясь прояснить ее.

– Я... да. Я верю тебе насчет завещания твоей бабушки. В этом есть смысл. И я отчаянно хочу верить тебе насчет всего остального...

– Но? – Подсказывает мне Алекс.

– Но ведь прошла неделя с тех пор, как я улетела из России. Ты когда вернулся сюда? Сколько дней назад? И только сейчас пришел. Это не похоже на человека, который полностью и безнадежно влюблен.

– Вообще то я только что прилетел. Я приехал прямо к тебе из аэропорта. Потом подождал, пока ты спустишься в казино, чтобы прокрасться, как проклятый вор, к твоему шкафчику и взять ключ, – говорит он с застенчивой улыбкой. – Я знаю, что мог бы позвонить тебе, но то, что я собирался тебе сказать, не было телефонным разговором. Мне было нужно видеть твои глаза, когда я тебе все буду рассказывать, чтобы ты смогла понять, говорю ли я правду или нет.

– Ты только что вернулся? Почему?

– После того, как я понял, что моя двоюродная тетя не параноик, то же начал опасаться за ее жизнь. Пришлось задержаться, чтобы уговорить ее приехать в Лондон, потом я распорядился о ее и вещах Валерии, чтобы доставили их сюда.

– Ты заставил ее согласиться приехать? – Удивленно спрашиваю я.

Он кивает.

– Да. Похоже, ты произвела большое впечатление не только на меня, но и на мою бабушку. Она хочет находиться рядом с нами. Но не волнуйся. Никакого давления. Теперь, когда она вне опасности, больше нет необходимости притворяться. Ты можешь сказать ей открыто, что между нами все кончено, если ты этого хочешь.

– Я не смогу этого сделать, – говорю я с улыбкой.

Он пристально смотрит мне в глаза, выглядя так, будто боится вздохнуть.

– Что ты имеешь в виду? – хрипло шепчет он.

– Ты сказал, что там в России все было правдой. Я могу сказать тебе то же самое. Все, что я говорила и чувствовала, было по настоящему с моей стороны. Алекс, я люблю тебя так сильно, что мне казалось, что я готова была умереть на этой неделе без тебя.

– Ты примешь меня обратно после всего, что случилось? – спрашивает он.

Я утвердительно киваю.

– Если ты можешь простить меня за то, что я сомневалась в тебе, – отвечаю я, внезапно занервничав.

– Не за что прощать, – говорит Алекс, заключая меня в объятия.

Его рот внезапно оказывается на моих губах. Мы целуемся и кажется, что будто не прошла целая неделя, будто ничего плохого не было. Я чувствую по его поцелую, что он ощущает то же самое. Он притягивает меня ближе, мы словно созданы друг для друга.

Мы прошли среди вихрь инстинктивного влечения и по каменистой дороге, которая привела нас сюда, но теперь, когда мы здесь, я точно знаю, что никогда больше не уйду от Алекса. Неделя без него была для меня невыносимой. Я была готова отдать все. Я даже представить себе не могу, как бы жила без него оставшуюся жизнь. Я не хочу себе этого представлять.