Как храбрецы
расстреливали кучей
коммуниста
одного,
да и тот скручен.
Как офицера
его величества
бежали
от выстрелов,
берег вычистя.
Как над серыми
хатами
огненные перья
и руки
холёные
туго
у горл.
Но...
"итс э лонг уэй
ту Типерери,
итс э лонг уэй
ту го!"
На первую
республику
рабочих и крестьян,
сверкая
выстрелами,
штыками блестя,
гнали
армии,
флоты катили
богатые мира,
и эти
и те...
Будьте вы прокляты,
прогнившие
королевства и демократии,
со своими
подмоченными
"фратэрнитэ" и "эгалитэ"!
Свинцовый
льется
на нас
кипяток.
Одни мы-
и спрятаться негде.
"Янки
дудль
кип ит об,
Янки дудль дэнди".
Посреди
винтовок
и орудий голосища
Москва-
островком,
и мы на островке.
Мы-
голодные,
мы-
нищие,
с Лениным в башке
и с наганом в руке.
11
Несется
жизнь,
овеевая,
проста,
суха.
Живу
в домах Стахеева я,
теперь
Веэсэнха.
Свезли,
винтовкой звякая,
богатых
и кассы.
Теперь здесь
всякие
и люди
и классы.
Зимой
в печурку-пчелку
суют
тома шекспирьи. |