|
Но что ты дурачишь меня, Зикали? Эти вэллосы, как я понимаю, живут далеко. Как же ты к утру получишь ответ? – Есть пути, есть пути, – ответил он как бы во сне. Его тяжелая голова опустилась на грудь, и он погрузился в дремоту. Я смотрел на него, пока это занятие не надоело мне, и тогда, оглянувшись вокруг, заметил, что уже совсем стемнело. В это время мне послышался в воздухе писк, резкий, тонкий писк, какой производят крысы. – Смотри, баас, – прошептал Ханс испуганным голосом, – летят его духи, – и он указал наверх. Высоко над моей головой, точно спускаясь с неба, парили какие то твари. Их было три. Они спускались кругами, очень быстро, и вскоре я разглядел, что это были летучие мыши – огромные зловещие мыши. Они уже кружились над нами так низко, что дважды задели крылом мое лицо. Дрожь отвращения охватывала меня при этих прикосновениях. Они пронзительно пищали над самым моим ухом. Я стиснул зубы. Ханс пробовал отбиваться от прикосновения одной из них, но она укусила его за палец, он вскрикнул, напялил шляпу на голову и засунул руки в карманы. Тогда мыши перенесли свое внимание на Зикали. Стремительной спиралью закружили над ним, сужая круги полета, и наконец две опустились ему на плечи и стали пищать что то ему в уши, а третья подвесилась к его подбородку и прижалась своей отвратительной головой к его губам. Зикали очнулся. Глаза его горели. Костлявой рукой он гладил летучих мышей, словно маленьких птичек. И мне почудилось, что с тварью, повисшей на его подбородке, он разговаривает на каком то непонятном языке, а она чирикает односложные ответы. Вдруг карлик взмахнул руками, и все мыши закружили вверх и исчезли во мраке. – Я приручаю летучих мышей, они очень ко мне привязаны, – объяснил он и прибавил: – Приходи завтра утром, Макумазан, может быть, я смогу сообщить тебе, согласны ли вэллосы на твой приезд; если да, то я покажу тебе путь в их страну. Когда мы пробирались в темноте по мрачному ущелью, Ханс спросил: – Что это за твари висели у Зикали на плечах и на подбородке? – Летучие мыши – очень крупные. А что, – спросил я в свою очередь. – О, баас, я думаю, что это его слуги, которых он посылает к племени Вэллу. – Значит, ты веришь в Вэллу и Хоу хойа, Ханс? – Да, баас, и больше того – я верю, что мы отправимся к ним, потому что Зикали этого хочет, а кто может противиться воле Того Кому Не Следовало Родиться? Глава V. Аллан дает обещание Мне не спалось всю эту ночь. Час за часом в ночной тишине, лишь изредка прерываемой случайным криком ночного ястреба или гулким лаем павиана, я думал о чудесном рассказе о Вэллу и Хоу Хоу. Он был нелеп. И все таки… все таки в тайниках Африки скрывается так много странных народов, и многие придерживаются самых диких религий и суеверий. Право, почему бы не допустить возможность, что вековые суеверия породили нечто конкретное? А если Хоу Хоу существует – хотел ли я встретиться с ним лицом к лицу? И да и нет. Я всегда отличался любопытством, и мне предоставлялось заманчивым увидеть нечто такое, чего не видывал глаз ни одного белого человека, и еще заманчивее – сразиться с чудовищем и убить его. В моем воображении вставало чучело Хоу Хоу, выставленное в Британском музее, с надписью на пьедестале: Застрелен в Центральной Африке Алланом Квотермейном, эксвайром. Из скромного безвестного охотника я сразу превращусь в знаменитость. В «Грэфике» будет помещен мой портрет. Я стою во весь рост, поставив ногу на грудь поверженного Хоу Хоу. Вот это слава! Но только, кажется, не всегда бывает приятно повстречаться с Хоу Хоу, и дело может принять другой оборот: его нога может оказаться на моей груди и он оторвет мне голову – как на картине в пещере. Что же, в таком случае иллюстрированные издания ничего не напечатают на этот счет. |
