– Сомневаюсь, – проорал в ответ я.

Он кивнул, словно сообразив что-то, а потом посмотрел мне в лицо.

Похоже, он признал истинность сказанного мною.

– Какие у нас шансы? – спросил я.

– Мало шансов.

Он по-прежнему, казалось, не проявлял особого страха. Он, наверное, не понимал, насколько шторм силен.

Как раз в этот момент и ударила по кораблю огромная волна, и вода с грохотом обрушилась на меня. Затем, влекомое водой, на меня обрушилось тяжелое тело Рокина.

Я услышал крик.

А потом я понял, что меня швырнуло с корабля, и я оказался в полном распоряжении морских волн.

Я отчаянно боролся, пытаясь остаться на плаву, держа по возможности закрытыми рот и ноздри.

Меня швыряло по гребням волн, бросало в ущелья со стенами из воды, пока я не заметил веревку. Я не знал, была ли она присоединена к чему-нибудь, но вцепился в нее. На другом конце ее мне показалось утешающее сопротивление.

Не знаю, как долго я цеплялся за веревку, но то, к чему она была привязана с другого конца, поддерживало меня на плаву, пока шторм постепенно не стих.

Я открыл залепленные водой и солью глаза в водянистом свете раннего восхода.

Я увидел перед собой плавающую в воде мачту. Моя веревка была привязана к ней.

Я подтянулся на руках, устало волоча себя сквозь воду. А затем, когда оказался достаточно близок к ней, то заметил, что за дерево уже цепляются несколько других.

Когда я, наконец, схватился за мачту с чувством облегчения, которое было несравнимо по размерам с безопасностью, которую предполагала мачта, то увидел, что одним из выживших был Хул Хаджи, голова которого болталась от усталости.

Я протянул руку и коснулся его, чтобы утешить и дать знать, что я все еще жив.

В этот момент я услышал отдаленный крик слева от меня и, посмотрев в этом направлении, увидел корпус корабля, каким-то чудом все еще оставшийся на плаву.

Сверкнул на солнце золотой блеск, и я понял, что Рокин тоже уцелел.

Зажав веревку в зубах, я поплыл к кораблю. Вскоре веревка кончилась, а до корабля все еще было далеко, но его, к счастью, несло в моем направлении.

Меня втащили на борт через некоторое время, и несколько варваров сообща подтянули веревку, а за ней и мачту.

В скором времени Хул Хаджи тоже помогли подняться, и мы, предельно усталые, лежали рядом на палубе. Рокин, казавшийся столь же уставшим, привалился к поручням, которые сломались во время шторма. Он посмотрел на нас.

Нам принесли откуда-то горячий напиток, и мы почувствовали себя достаточно оправившимися, чтобы сесть и обозреть корабль.

С палубы практически все было сорвано яростью шторма. Уцелел только чудесный корпус, оставшийся относительно невредимым. Обе мачты, казалось, были выдраны с корнем, а большую часть фальшборта и всю палубную гарнитуру, включая и одну крышку люка, смыло за борт.

Рокин подошел к нам.

– Вам повезло, – заметил он.

– И вам, – ответил я. – Где мы?

– Где-то в Западном море. Наверное, судя по направлению шторма, ближе к нашей земле, чем к вашей. Мы можем только надеяться, что течения будут благоприятствовать нам, и мы скоро достигнем суши. Большая часть нашего провианта пропала, когда вода залила вон тот трюм, – он показал на люк с содранной крышкой. – Машины тоже находятся там, также полузатопленные – но я полагаю, что они в достаточной безопасности.

– Они никогда не будут безопасными для вас, – предупредил я его.

– Ничто не может повредить Рокину, – усмехнулся он, – даже этот шторм.

– Если я прав относительно мощи этих машин, – сказал я ему, – то они грозят куда большей опасностью, чем этот шторм.