– Рада видеть, что здоровье леди Мэри так неожиданно улучшилось, – не без сарказма заметила ему я. – С ваших слов я заключила, что она не отважится выезжать с визитами этим летом. Воздух высокогорья творит просто чудеса!

– Я говорил, что ее здоровье время от времени демонстрирует значительные улучшения, – невозмутимо отвечал сэр Эндрю. – Что же до меня, я в восторге видеть мисс Гамильтон в таком прекрасном состоянии. Согласно вашим описаниям, я ожидал увидеть бледное дитя, просто инвалида, а вместо этого нахожу здесь очаровательную молодую леди.

Аннабель навострила ушки, на что и была рассчитана эта ремарка, и бросила на меня взгляд, исполненный отвращения. Меня не слишком волновало, что она обо мне думает, но мне ненавистна была сама мысль о том, что ложь сэра Эндрю сойдет ему с рук.

Вскоре леди Мэри завела со мной веселый разговор, изумив меня своими остроумными замечаниями по поводу общества и манер. Правда, постепенно ее замечания сменились вопросами. Что за человек мистер Гамильтон? Насколько он молод и насколько хорош собой? Давно ли я живу в Шотландии? Не скучаю ли я по Лондону и всем его увеселениям? Что я делаю, чтобы развлечь себя? В ее улыбающихся устах никакой вопрос не казался дерзким. И прежде чем я это поняла, я уже рассказала ей множество вещей – о своем отце, о его внезапной смерти, о том, как я искала себе место.

Вес это время я краем глаза следила за Аннабель и сэром Эндрю, которые, похоже, наслаждались обществом друг друга, не обращая внимания на остальных. Благодаря болтовне леди Мэри, я не могла расслышать, о чем они говорят, но на лице Аннабель были написаны столь откровенные и восторженные чувства, что я начала сожалеть, что эта часть разговора проходит мимо меня.

Послеполуденный свет позолотил комнату, и наконец леди Мэри поднялась, чтобы проститься. Сэр Эндрю подчинился с видимой неохотой, в которой чувствовалось тонкое и рассчитанное притворство. Его глаза с тоской смотрели на Аннабель. Она же, как гораздо менее опытная участница спектакля, скривилась в гримасе, которая появляется у ребенка, когда его уводят с праздника. Я нахмурилась, но она этого не заметила. Она была занята тем, чтобы как можно более элегантно подать сэру Эндрю руку – так, словно бы действительно рассчитывала, что тот ее поцелует. Сэр Эндрю взял руку Аннабель обеими руками и склонил голову...

Беспокойство, которое бурлило во мне на протяжении всего этого визита, достигло пика.

Леди Мэри сделала вид, что ничего не заметила.

– Пойдем, Эндрю, и прекрати дразнить мисс Гордон.

Грациозно и с улыбками они наконец оставили нас.

После того как Иан отнес Аннабель наверх, я присела и стала размышлять о том, что случилось. Было несомненно, что Аннабель того и гляди влюбится в сэра Эндрю. Может быть, это уже произошло. Он был достаточно смазлив, чтобы завоевать сердце любой девушки, особенно девушки такого рода, которая ничего не видит, кроме голубых глаз и золотых усов.

Чем может завершиться их “роман”? Когда сэр Эндрю галопом промчится по ее жизни и покинет ее, как это, несомненно, случится к концу лета, – подкручивая свои усики и привычным образом помахав ей на прощание, – что ж, мне даже не хочется думать о том, в каком состоянии окажется Аннабель. Я решила, что лучше будет пресечь флирт на корню. Сэр Эндрю, несомненно, преднамеренно поощряет его; он и его сестра весьма настойчиво требовали, чтобы мы нанесли им ответный визит, и они говорили Аннабель о скорой встрече и о том, что эти встречи будут частыми. Следовательно, мне, и только мне, предстояло убить первую любовь, и самым надежным способом убийства было – поговорить с мистером Гамильтоном.