Болотный властитель холодно разглядел содержимое его сознание и… остался равнодушен! Невероятная хватка ослабла…

Черная лодка двинулась дальше. Вождь смог перевести дыхание, даже повернуть голову и взглянуть, что творится у него за спиной.

И тут он понял, что происходит чудо. Или нечто вроде чуда, что-то настолько непостижимое, что трудно было это сразу как-то осознать.

Он увидел, что все племя нууку, еще несколько мгновений назад крепко спящее на своих подстилках, уже стояло у воды. Его соплеменники торчали у реки, растянувшись в линию вдоль извилистого берега!

Опытные дождевые охотники и их бывалые жены, неженатые юноши и невинные девушки, старые и молодые, сильные и слабые, — все они высыпали из шатров и начали как-то странно, необычно подпрыгивать. Цепкий взгляд Маара переползал со одного знакомого лица на другое и изумление его только возрастало.

Все его сородичи по-прежнему крепко спали!

Иннейцы поднялись со своих мест, вышли из походных шатров к реке и как-то перетаптывались на одном месте. Но при этом глаза их оставались закрыты, а на лицах играла одна и та же тупая улыбка, бессмысленное выражение полного, невероятного блаженства.

Ближе всех к воде стоял Медноволосый Хорр. Его рослая фигура сразу бросалась в глаза, и казалось, что молодой воин готов в любое мгновение в спящем состоянии броситься в болото.

Вдруг веки парня открылись. Он изумленно уставился остекленевшими глазами сначала на черную лодку, а потом, повернувшись всем телом, на Маара, застывшего в нескольких шагах от берега.

Телепатическая мощь Обитающего-в-Тумане так встряхнула иннейцев, что мгновенно подняла их в полный рост. При этом трансцендентная сила не разбудила их, оставив погруженными в гипнотический транс, а сразу подчинила себе. В таком состоянии дождевые охотники вполне могли идти с закрытыми глазами, это было понятно с первого мгновения.

Нууку даже не сопротивлялись внутренне. Физически они вполне были в состоянии передвигаться, вполне могли шагать к черному баркасу, послушно и безропотно приближаясь к своей неминуемой гибели.

Вождь понял, что их всех настигло нечто ужасное. Существо, возвышающееся в челне, могло уничтожить всех. Шестипалый вдруг вполне отчетливо осознал, что цель этого жуткого монстра даже не обыкновенное убийство, к которому каждый дождевой охотник привыкал с раннего детства.

Нет, страшный незнакомец добивался другого, он желал полного порабощения своих жертв… Он жаждал власти, полной власти над душой каждого встретившегося ему человека, над его разумом и телом.

Все это вихрем пронеслось в голове внезапно проснувшегося вождя в тот момент, пока он лихорадочно пытался подготовиться к поединку. Черная лодка безмолвно скользила совсем рядом, футах в десяти от иннейца, и он уткнулся в пустые глазницы Обитающего-в-Тумане, сверлящие его из-под полога капюшона.

Первобытный, животный ужас волной поднялся из глубины души Маара, подступив к горлу комком мутной тошноты…

Глаз у вампира не было, не видно было ни зрачков, ни белков. Да и глазницами это можно было назвать с большим трудом. Скорее эти лунки напоминали два бездонных кровавых провала, две ненасытные красные пасти, источавшие ужас и злобу.

Удушье охватило иннейца. Казалось, со всех сторон его рассудок сдавили могучие тиски, старающиеся по каплям выжать жизненную энергию из мозга и тела.

Одновременно с этим, к своему изумлению, Шестипалый почувствовал странный покой, своеобразное блаженство! Некое странное удовольствие затопляло разум волнами, как будто телепатический вампир сначала убаюкивал его, чтобы побыстрее сломить волю к сопротивлению.

Сначала в голову словно ударила густая, маслянистая струя наслаждения, — наслаждения фальшивого, но заставившего даже бывалого дождевого охотника, помимо его воли, на мгновение растянуть губы в улыбке удовольствия.